Людвиг Млокосевич (1831-1909), отец Владимира и Леонида

У Людвига Млокосевича и его жены Анны Марии было четверо сыновей:  Виктор, Константин, Леонид и Владимир.   

Виктор, офицер, служил в городе Георгиевске Ставропольской области России, выйдя в отставку, вернулся в 1915 году в Лагодехи и устроился на работу лесничим в заповеднике. Погиб в 1920-м году при исполнении служебных обязанностей. Его тело нашли в ущелье.  Официальная версия -  сорвался с крутого склона в пропасть, сын Борис и племянница Нина Тулашвили, с кем я встречался, считали, что его убили браконьеры, слишком принципиальным и несговорчивым был с ними бывший офицер.

Константин, родившийся в 1875 году, рос тихим, робким, замкнутым ребёнком, был плохо приспособлен к жизни.  Людвиг Млокосевич особо относился к нему, любил больше остальных детей.  В 1889 году, в 14-летнем возрасте,  участвовал с  отцом и сестрой Юлией в восхождении на Большой Арарат, но «достигши 14.000 футов, не пожелал идти дальше; он и остался на этом месте ждать нашего возвращения» (Л. Ф. Млокосевич, 1889). 

Умер естественной смертью.

Владимир и Леонид продолжили «зелёную линию» отца. Владимир занимался защитой растений, Леонид был первым директором Закатальского заповедника (Азербайджан). Оба были репрессированы в 1937 году, в пиковый год массового террора в СССР.

Официальными  данными  об обстоятельствах ареста и выдвинутых против Владимира и Леонида обвинениях не располагаю, имеющиеся у меня сведения построены на рассказах знавших их людей.

Нина Дмитриевна Тулашвили, внучка Людвига Млокосевича

Эти люди - Нина Дмитриевна Тулашвили, племянница  Владимира и Леонида, и Николай Кузьмич Верещагин, профессор, доктор биологических наук,  знавший Леонида по его работе в Закатальском заповеднике.

С Ниной Дмитриевной я встречался лично, с Николаем Кузьмичем  состоял в переписке.

Нина Дмитриевна Тулашвили, 1870 года рождения,  была дочерью Евгении, старшей дочери  Людвига Млокосевича,  и Левана Тулашвили, бухгалтера Земельного банка. Родилась в 1900 году в Меджисвихском (?) ущелье в родовом поместье Тулашвили, недалеко от г. Гори.   Получила биологическое образование, работала в звании старшего научного сотрудника в Тбилисском институте защиты растений,  занимала должность заведующей отделом энтомологии института.  Встретились мы с Ниной Дмитриевной в сентябре 1987 году, у неё дома, в бетонной пятиэтажке спального микрорайона Тбилиси Глдани.   

Из записей беседы с Ниной Дмитриевной Тулашвили (24.09. 1989, г. Тбилиси): 

Владимир Млокосевич

Владимир Людвигович Млокосевич  - младший сын, родился предположительно в 1895 году, Млокосевичу в это время было за шестьдесят лет. Закончил лесной техникум в Телави. Общительный, гостеприимный, отличался острым умом и наблюдательностью. Характер имел «добродушно-ехидный», любил иронизировать над родными и знакомыми, но до определенного предела, не переходя границу, за которой ирония превращается в сарказм. (Подобной чертой характера, по наблюдениям профессора Верещагина, обладал также Леонид).  

Нина Дмитриевна и Владимир   работали в бюро защиты с вредителями  при Министерстве сельского хозяйства Грузинской ССР. Летом 1937 года были отправлены для изучения вредителей пшеницы в Ширакскую степь, возвышенность на востоке Грузии, расположенную между  реками Иори и Алазани.  Там хлебная жужелица перешла с дикого житняка на посевы культурной пшеницы  и угрожала уничтожить созревающий урожай зерна.

«Владимир был прикомандирован ко мне лаборантом, я собирала вредителей, определяла их, говорила ему - он записывал.  До того, как стать лаборантом, Володя работал в Лагодехи в заповеднике.  Филипп Махарадзе (председатель Центрального исполнительного комитета Грузии, высшего органа государственной власти республике – П. З.)  направил к Владимиру  немецкого консула, чтобы он сводил его в горы на  озеро Чёрных скал.

Мы с Володей работали в поле, когда приехали двое -  директор совхоза и с ним какой-то мужчина.  У нас на стене висело ружье,  мужчина сразу бросился к стене и схватился за него.

Они забрали письма, которые были при нас, просмотрели, не заинтересовались и вернули обратно. На столе стояли пакетики с пшеницей, спросили, что это, я ответила, что на анализы, и они успокоились.

В это время по Ширакскому совхозу шли массовые аресты. Арестовали всех агрономов, кроме старшего, ждали, когда соберут урожай, как только жатва закончилась, его тут же и забрали. 

Владимира арестовали,  не сказав ни ему, ни мне, за что.  Отправили в тюрьму в Тбилиси.  Я несколько раз приносила ему передачи, но однажды пришла, а мне говорят, что его нет. Что значит - нет? Но разве они скажут?  Я пошла к Махарадзе и увидела, что и он уже был напуган, - они сами друг друга тогда хватали, эти коммунисты. «Молчи, - сказал мне, - и никуда не ходи, никого не спрашивай».  Я решила, что Владимира взяли за немецкого посла, могли подумать, что он передал послу какие-то секретные сведения. Как же так, спрашиваю Махарадзе, вы же сами направили посла к Владимиру и теперь за это же арестовали моего племянника?» ( Не кажется ли странным, что Нина Дмитриевна, самый обычный человек, каких в Грузии было миллионы, могла так запросто входить в кабинет к Филиппу Махарадзе, первому лицу республики, и хлопотать  о своих арестованных дядьях? Бесстрашно задавать ему крайне неудобные вопросы,  упрекать в непорядочном поведении? Другую бы не пустили на порог, а её - пустили... Почему? Это отдельная история, о которой я намерен отдельно рассказать  - П. З.)

С того самого дня, как Владимира арестовали, Нина Дмитриевна никогда  больше его не видела.  Как сложилась его судьба  - не знает,  в чем обвиняли - не знает, какой был приговор - не знает, знает только, что был человек, -хороший, умный, работящий - и не стало.

.  

Леонид Млокосевич. 1936 год

Леонид Людвигович Млокосевич 

В 1936 году профессор Николай Кузьмич Верещагин, в то время 28-летний научный сотрудник отдела зоологии Азербайджанской Академии Наук, был направлен в Закатальский заповедник (г. Закаталы, Азербайджан) для сбора научных сведений о дагестанском туре. В книге "Зоологические путешествия", изданной в 1986 году, вспоминая о своем пребывании в Закатальском заповеднике, пишет, что его директором тогда работал Леонид Людвигович Млокосевич, сын  "того самого знаменитого кавказского лесничего и коллектора, в честь которого названы кавказский тетерев и около семидесяти видов менее приметных кавказских животных"  Верещагин описывает Леонида как «коренастого, жилистого мужчины лет шестидесяти», из чего можно заключить, что родился Леонид  в  70-х годах, вероятнее всего, в интервале между 1877 и  1880 годами, поскольку первая половина 70-х годов была "занята" рождением Евгении (1870), Юлии (1872) и Константина (1875).

Верещагин и Млокосевич подружились. Договорились, что  Верещагин приедет в Закаталы на следующий год, чтобы отпрвиться  вместе с Леонидом в горы, где Верещагин собирался проводить наблюдения за жизнью туров в зимнее время. 

Осенью 1937 года Верещагин приехал в Закаталы, привёз в с собой две пары финских лыж-снегоступов, одну себе, другую – в подарок Леониду, но дарить было некому: «мне уже не довелось застать в Закаталах прежнего директора».

Никаких подробностей об аресте Леонида Верещагин в книге не приводит.  

Не имея ни малейшей надежды, что моё письмо что-то прояснит, я все же написал  профессору и вскоре получил ответ.

Профессор Николай Кузьмич Верещагин

«Дорогой Пётр Тимофеевич, - писал Николай Кузьмич, - недавно мне передали [из ленинградского  отделения издательства «Наука»] Ваше письмо.  В рукописи [книги «Зоологические путешествия»]  у меня было написано:«Черты Леонида Людвиговича Млокосевича прослеживались в описании одного аккуратного старичка  в рассказе Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Однако, это было, конечно, вычеркнуто.

К сожалению, я ничего не знаю о судьбе Леонида  Францевича после 1937 года, хотя догадываюсь, что он погиб в  одном из сибирских лагерей. Сгубила его и высокая академическая зарплата как директора заповедника и, как он мне мельком рассказывал, приём немецкого посла-охотника , устроенный [в заповеднике] по распоряжению тбилисских властей». (Из письма Н.К.Верещагина  от 11 ноября 1987 года).

Верещагин пишет «тбилисские власти», это значит, что  речь идёт о Грузии и  о Лагодехском заповеднике – власти одной республики не имели полномочий отдавать распоряжения служебным лицам других республик.

Закатальский заповедник был учрежден в 1929 году, Леонид Млокосевич был его первым директора, из чего следует, что история с немецким послом произошла до 1929 года, когда Леонид работал в Лагодехском заповеднике. 

 После ареста Леонида Верещагин несколько раз навещал  семью Млоксевича:«Жил он последние годы вдвоём с мадам-вдовой, имевшей вполне взрослого сына, и та, и другой, как мне показалось при последнем свидании, сожалели, главным образом, об утере материального источника…».

Нельзя исключить, что так и было: кто-то, позарившись на высокую зарплату директора, захотел занять его место и написал донос. Но всё же более реальной представляется версия с обвинением Леонида в работе на иностранную разведку. В то время знакомство с иностранцами  приравнивалось к измене родине, и людям, имевшим такие контакты, в 1937 году стандартно предъявлялись обвинения в сотрудничестве с иностранной разведкой.

Такой версии придерживалась Нина Тулашвили, только в её рассказе место немецкого посла занимал польский консул.  «Филипп Махарадзе прислал к Леониду в Лагодехи для охоты польского консула. Отношения с поляками были напряжёнными, и на другой день после отъезда консула многих поляков, живущих в Лагодехи, арестовали, обвинив, что они использовали охоту для передачи консулу различных сведений. Я пошла к Махарадзе, напомнила о его письме Лениду, в котором он распоряжался принять консула, но Махарадзе ответил, что он этого  не помнит.  Тогда я достала это письмо, он отобрал его и пригрозил: «Если хотите последовать вслед за ним - добивайтесь".

После войны в составе делегации, поехавшей из Грузии в Польшу, был  Кирилл Мамисашвили, директор Лагодехского заповедника. После возвращения он рассказал Елене Александровне Тулашвили, племяннице Нины Тулашвили,  что поляки спросили грузинскую делегацию: «Что вы сделали с репрессированными потомками Млокосевича,  где они сейчас?» - «Мы растерялись, не знали, что им ответить».

Леонид отбывал срок «где-то на Севере», как-то прислал жене деньги и письмо, в котором были слова: "Боюсь, что не вернусь, я болен".

Домой так и не вернулся. Умер где-то на Севере.

История репрессированных Владимира и Леонида Млокосевичей требует завершения -  раскрытия их дел и посмертной реабилитации. Лично у меня, чей дед ни за что был сослан в ГУЛАГ, в невиновности Владимира и Леонида нет сомнений.  Сегодня Архивы КГБ открыты для публичного доступа,  дела репрессированных могут быть запрошены и получены, судебные решения - пересмотрены, а лица, невинно осужденные, - реабилитированы.

Недавно созданный в Польше «Фонд "Пеония" им. Людвика Млокосевича» мог бы совершенно официально обратиться с соответствующими запросами в Архив КГБ Грузинской ССР  в Грузии (по делу Владимира ) и в Архив КГБ Азербайджанской ССР в Азербайджане (по делу Леонида), для этого у Фонда есть необходимые полномочия и основания. Ответ будет дан обязательно, и дела, если они сохранились, будут представлены Фонду.

Целесообразно также было бы подключить к этому делу посольства Польши в Грузии и в Азербайджане.

------------------------------------

Фото: Владимира - из архива автора, Леонида - из книги Н. К. Верещанина "Зоологические путешествиЯ" (1986), Н. К. Верещагина -с помощью Google 

Просмотров: 812

Комментарии к статье:

Добавить Ваш комментарий: