О цикле "Другой Корганов"

Подпись Ивана Корганова

«Другой Корганов» - цикл статей о Корганове Иване Осиповиче, загадочной личности 19 века, офицере, переводчике при Главнокомандовавшем на Кавказе Паскевиче. Остался в истории с крайне негативной репутацией, построенной, как правило, на субъективных оценках современников. Никто из писавших о Корганове ни в   старые, ни в новые времена не располагал документами, раскрывающими существование другого Корганова, боевого офицера и исполнителя поручений высокой государственной важности. Мы попробуем возместить этот пробел. 

Предыдущие публикации: "Предисловие к циклу «Другой Корганов», «Загадочный Корганов», «Документальный» Корганов».

                                              Препроводить царевича

                                                                   Предисловие

Первое государственной важности поручение Корганов получил в 21-летнем возрасте. Главнокомандующий предписал ему быть переводчиком при препровождаемом в Санкт-Петербург в обстановке полной секретности имеретинском царевиче Константине, и помощником - командующему операцией капитану Титову, ведь царевич мог сбежать при любом удобном случае. Такого рода поручения не дают человеку с улицы и почему выбор пал на именно на Корганова, нам предстоит выяснить.

                                                   Последний трон Имеретии

Имеретинский царевич Константин

В начале 19 века Россия пришла на Кавказ. Где кнутом, где пряником, где добровольно, где по принуждению под подданство Северного Орла переходили царства, княжества и ханства. Непокорённой оставалась Имеретия, западная часть нынешней Грузии, земля сама по себе хоть и грузинская, но от Грузии отпавшая ещё в 15 веке, хотя и не забывшая языка и веры, но отгородившаяся от неё границами. На границах стояли русские солдаты, не давая имеретинцам вторгаться в Грузию.

Имеретия в то время бурлила, и происходящее внутри её было у всех на слуху: на востоке Грузии; за снежным хребтом, в России, с которой Имеретия то миловалась, то разбегалась; на юге, в Турции, которой православная Имеретия платила вассальную дань, то клянясь в верности и выступая совместно против «проклятых русских», то, напротив, переходя на сторону России и отворачиваясь от любезных некогда пашей.  В стране царили   смуты и годами длилась кровавые междоусобицы, царь с трудом удерживал в подчинении самовольных князей-феодалов, крестьяне страдали от беззакония и рабской зависимости. 

Страна бедная. Столица её   Кутаис был «скорее большая деревня, чем город», и представлял собой «соединение на живописной местности определенного числа домов», построенных «из соломы и веток, скрепленных глиной, побеленных снаружи известью (1).  Болота, горы и леса покрывали большую часть царства, плодородных земель не хватало*. Частые неурожаи и мор скота обрекали жителей на крайнюю нищету, крестьяне, умирая в иные годы от голода, спасали своих детей от смерти, отдавая тем, кто мог их прокормить. Но земля, дающая пусть и два початка кукурузы, - ценность, и вот за эти земли, за право единолично царствовать на них, насмерть сошлись два претендента на престол, родственники умершего имеретинского царя Соломона Великого, Давид (Второй) и Соломон (Второй).

Грозы, бушевавшие в Имеретии, вынесли на поверхность исторического потока Ивана Корганова, 21-летнего тифлисского дворянина армянского происхождения. Иван в армии до этого не служил, но 20-го апреля 1810 года был вдруг зачислен волонтёром в свиту Главнокомандующему на Кавказе генералу Тормасову.  Невероятное везение для человека, впервые надевшего военную форму. Только случайным ли было высокое зачисление, если через две недели после зачисления Корганова, 4 мая того же года, в Тифлис под охраной был доставлен имеретинский царевич Константин, которого через три месяца в сопровождении 50 казаков отправили в Санкт-Петербург, и переводчиком к нему поставили Корганова, пренебрегши тем, что тот в армии зелёный новичок.

В 1772 году умиравший бездетным царь Имеретии Соломон Великий    завещал престол племяннику Давиду (в будущем царь Соломон II), сыну своего родного брата Арчила.  Племянник был мал, и на время, пока он вырастет, князья передали страну во временное управление Давиду, двоюродному брату умершего царя, ставшему царём Давидом II.  

Царь Имеретии Соломон II

Давид II, надев корону, тут же изгнал законного малолетнего   наследника. Тот бежал в Грузию к дедушке, царю Картли и Кахети Ираклию II. Выросши, собрал войско, вошёл в Имеретию и силой вернул трон. Свергнутый Давид бежал в Турцию, вернулся с турецким войском, сверг Соломона и снова воссел на трон. Тогда Соломон снова собрал воинов и снова сверг Давида, тот бежал, но набравшись сил, вернулся и сверг Соломона, и было так четырежды, пока власть окончательно не утвердилась за Соломоном, который, осмотревшись, увидел, что страна лежит в развалинах, земли заросли сорняками, а сёла стоят пустые - около семнадцати тысяч человек угнали турки в плен. По совету дедушки Ираклия II Соломон помиловал захваченного в плен дядюшку Давида, наделил его деревнями и разрешил оставаться в Имеретии с условием, что тот жизнь будет вести мирную, дабы раз и навсегда прекратить страдания измученного имеретинского народа.  Свергнутый царь Давид клялся принародно, крест целовал, да всё, как оказалось, лицемерно, ибо, как только возможность выдалась, сбежал, оставив в заложниках своих родных, жену, царицу Анну и сына, царевича Константина.  Собрал войско и пошёл новой войной на Соломона, но был сильно бит, и едва спасшись от смерти на поле боя спасся бегством в Турцию, осел там и  вскоре умер от оспы.

Вероломство Давида привело Соломона в ярость. Трёхлетнего царевича Константина он заточил в неприступную крепость Мухури, строго запретив с ним всякое общение, а царицу Анну, приказал убить. Царица бежала из Имеретии в Грузии, долго плутала по горам и лесам, пока, совсем обессиленная, не вышла в расположение русских войск на границе Грузии. Попросилась в русское подданство, и её со всеми почестями отправили в русскую столицу.  В Санкт-Петербург была тепло принята Александром Первым, тот, растроганный её незавидной судьбой,   назначил ей 5000 рублей ежегодного содержания и дал слово вызволить Константина.  После изнурительных переговоров с Соломоном в 1803 году Константин был наконец выкуплен за 1666 рублей 66 копеек, пребывая при освобождении «в самом жалком состоянии, не имея не только приличной, но и необходимой одежды» (2).  В конце июня 1803 года царевича Константина доставили в Тифлис.  Главнокомандующий Цицианов, приложивший немало сил к вызволению царевича, подарил Константину собственную золотую саблю, полученную им в своё время в дар от карсского паши.

По условиям выкупа российский царь обязывался перед имеретинским царём Соломоном немедленно отправить Константина в Россию, чтобы тот своим присутствием вблизи пределов имеретинского царства не доставлял Соломону ни малейших беспокойств. Но разлился Терек, вода сорвала мосты, и сообщение с Россией прервалось до следующего лета.  А через год, 12 июня 1804 года, когда можно было отправляться в дорогу, 14-летний царевич, подговорённый его недавним мучителем Соломоном и имеретинскими князьями, бежал… в Имеретию. Соломон принял Константина как сына. Поселил в доме своего зятя в деревне Свире (Свери), но русским властям, прознавшим об этом, не признался, уверял, что ничего не знает о местопребывании беглеца.

За влияние на царевича сошлись в схватке его мать, царица Анна и Соломон. Мать мечтала видеть на имеретинском троне сына, Соломон же не видел никого, кроме себя, и каждая из сторон, преследуя свои планы, старалась сделать Константина своим сторонником. Царица Анна постоянно интриговала против Соломона, искала поддержки у имеретинских князей и у супруги умершего царя Ираклия II царицы Дареджан. Узнав, что Цицианов ведёт переговоры о русском подданстве Имеретии, просила включить в договор пункт о назначении преемником Соломона II своего сына Константина.  Царь Соломон, понимая, что никогда не будет прощён Константином, претерпевшим от него жестокие муки, боялся мести Константина, и, чтобы избежать её, любыми способами пытался убедить его в своём дружеском к нему отношении.  Сам Константин мечтал о троне, но понимал, что трона ему не видать, пока будет жив Соломон, и пока Россия не оставит планов покорения Имеретии.  Из двух зол надо было выбирать одно, и царевич выбрал союз с Соломоном, трезво понимая, что Россия представляет реальную угрозу существованию имеретинского царства, и с ней ему одному, без помощи Соломона, не справиться. Трансформация царевича из человека, обязанного спасшей его от неминуемой смерти России, в бескомпромиссного её врага была логичной и неизбежной. «Царевич Константин сам повсюду разглашает, - писал 24 февраля 1810 года Могилевский Главнокомандующему Тормасову, - что он, будучи теперь человек потерянный, на всё отважится и поставил себе законом -  мщение русским… Он-то и Леонидзе (один из приближённых к Соломону чиновников – П.З.) причиною всего зла» (3).

12 марта 1810 года окружённый русскими войсками в Вардцихе  царь Соломон вынужден был покориться. Бывший при нём царевич Константин явился с повинной и присягнул российскому императору на верность. Его примеру последовали имеретинские князья и духовенство. Имеретия как царство перестала существовать.

                                                          Препроводить царевича

4 мая 1810 года Константина доставили в Тифлис под поручительство его дяди, генерал-майора русской армии, князя Тамаза Орбелиани.  До отправки в Санкт-Петербург царевич находился под личным и «неусыпным надзором» Главнокомандующего Тормасова в лагере русских войск в пригородных Соганлугах. 18 июля поступило высочайшее предписание о немедленной отправке царевича в Россию. Подготовка к отъезду проводилась под «совершеннейшею тайностию»» и была завершена через две недели.   31 июля, когда всё было подготовлено к дальней дороге, Тормасов встретился с царевичем и «сейчас же объявил ему непременную волю ЕИВ об отъезде его в С.-Петербург» (4). И этим же днём предписал капитану Титову и «поручику»**  Корганову препроводить царевича Константина в Санкт-Петербург.

Конный поезд с царевичем и свитой, сопровождаемый многочисленной охраной, отбыл из Тифлиса и направился на север. В командирской ташке Титова лежало распечатанное «Предписание ген. Тормасова кап. Титову, от 31-го июля 1810 года, № 152» (5).

Фрагмент Предписания ген. Тормасова кап. Титову

«Разумея о вас, как об офицере исполнительном, деятельном и неусыпном по службе, я признал за нужное командировать вас для препровождения царевича Константина до С-Петербурга, вследствие чего имеете в. б. немедленно отправиться вместе с ним под прикрытием 50 линейных козаков при 2-х офицерах, кои будут провожать вас до самого Владикавказа, откуда сию козачью команду обратите назад в Грузию. На Гартискарском посту присоедините к себе пехотную команду, которая уже имеет повеление следовать при вас в конвое до Ананура. Оттуда-же другая пехотная команда препроводит вас до Коби, отколь по ущелью до Владикавказа, повсюду, где есть воинские посты и команды требуйте безопаснейшего конвоя, а из Владикавказа по предписанию моему будет дана вам рота с пушкою для препровождения до Моздока. Таким образом и далее везде по дороге до самого Егорлыка от ген. Булгакова по моему предписанию будет даваемо вам везде надёжное прикрытие, а далее по внутренним Российским губерниям требуйте повсюду нужных пособий от местных начальств, кои о следовании вашем будут предуведомлены от ген. Булгакова. Если где-либо в дороге понадобится купить для царевича коляску, то употребите на сие деньги из отпускаемой вам суммы состоящей в распоряжении моём, 2,000 р. ассигнациями и 500 р.с., которая назначается на содержание царевича до С-Петербурга со свитою, на прогоны и на все непредвидимые расходы, которую рекомендую вам употреблять с бережливостию и по прибытии вашем в С-Петербург с царевичем прямо, нигде не останавливаясь, и вручите прилагаемое при сем моё к нему отношение. В помощь вам командируется 9-го Егерского полка пор[учик] Корганов, который будет также служить и переводчиком при царевиче по знанию его языков (выделено мной – П.З.), да сверх того ещё командируется с вами до самого С-Петербурга козачий офицер, коим обоим состоять у вас в команде».

До Санкт-Петербурга 2700 вёрст езды по горам и лесам, по степям, по мостам и вброд, с засадами из сторонников Константина, стычками и перестрелками с горцами, нападениями грабителей. Тормасов озабочен, его ответственность велика, случись что с царевичем, наказания не избежать. Не спускайте его с глаз, наставляет он Титова, лошадь дайте самую тупую и ленивую и сами сопровождайте его плечом к плечу, не отлучаясь ни на шаг.

«Теперь остаётся мне сказать вам ещё в руководство, что, поручая вам сию важную должность, я возлагаю оную совершенно на вашу ответственность, предваряя, что сие может составить ваше счастие и равномерно и несчастие, чего Боже храни. Поэтому истощите всю вашу неусыпность в бдительном надзоре за царевичем и его свитою, дабы он не мог предпринять какого-либо вредного намерения к побегу. Одним словом, для собственного своего блага не спускайте его с глаз. Если же бы вы заметили какия неприязненные покушения, то можете употребить самую силу, требуя везде по пути от всех воинских команд нужной помощи. Буде царевич пожелает чрез Кайшаур и далее по ущелью ехать верхом, то в том ему не препятствуйте, только не иначе позволяйте ехать как на козачьей лошади, избирая нарочно самую тупую и ленивую и сами с ним плечо в плечо, не отлучаясь никогда ни на шаг. На ночлеги или для отдохновения во время пути по Кавказскому ущелью до Моздока не иначе останавливаться как в таких местах, где находятся военные посты. Впрочем  обращайтесь с ним со всевозможною вежливостию и уважением приличным его особе, оказывая ему все выгоды, пособия и удовлетворяя всем безвредным его желаниям».

Тормасов обещает исполнителям лично ходатайствовать перед Императором об их щедром вознаграждении, если они благополучно доставят царевича в столицу, что выдаёт крайнюю степень его обеспокоенности исходом дела.

Труды же ваши и усердие, если доставите его благополучно в С-Петербург, не останутся без щедрого возмездия, ибо я ходатайствую пред Е.И.В. о вознаграждении вас и помощника вашего, пор. Корганова (выделено мной – П.З.). Затем повторяя вам и ещё о бдительной осторожности, я остаюсь уверенным, что в. б. потщитесь оправдать в полной мере моё к вам доверие и со всем усердием исполните возлагаемое на вас поручение».

                                                        Высокое назначение

Как могло случиться, что Тормасов доверил Корганову, принятому на службу всего три месяца назад, человеку по сути с улицы, такое ответственное, «совершеннейшей секретности», по его же выражению, дело?  И как вообще могло произойти, что Корганов, не служивший прежде и одного дня в армии, сразу оказался в свите Главнокомандующего Тормасова?

Секрет, думается, прост и извечен: необходимость, связи и достоинства.

Русская армия, недавно перевалившая снежный хребет и оказавшаяся в многоязыком Закавказье, остро нуждалась в переводчиках.  Нехватка лиц, знавших местные и русский языки, и бывших вместе с тем надёжных в той степени, что им можно было бы доверять содержание военных и государственных тайн, была катастрофической. Так, например, 18 марта 1810 года в ответ на просьбу поставленного правителем Имеретии полковника Симановича найти ему переводчика Тормасов отвечает: «Я не замедлю отыскать достойного человека и прислать к вам в секретари, если можно такого, который знал бы здешний и русский языки так, чтобы вам не нужен был переводчик, коих я сам, кроме кн. Бебутова, не могу сыскать способного» (6). 

«Кн. Бебутов» - это личный адъютант Тормасова, князь Василий Осипович Бебутов, дворянин, блестящий во всех отношениях офицер, выпускник престижного кадетского училища, куда был зачислен в свое время по указанию Главнокомандующего Цицианова. Отец Василия служил егермейстером у грузинского царя Ираклия II, играл большую роль в царствование Ираклия II,   его сына Георгия XII и в первые годы русского владычества на Кавказе. В   его доме после персидского нашествия 1795 года в одно время проживал грузинский царь Георгий («Царь Гиоргий, поселившись в разорённой столице, должен был поместиться в единственно уцелевшем доме кн. Бебутова») (7). Матерью Василия была Мария Корганашвили, старшая сестра Ивана Корганова, приходившегося, следовательно, Василию дядей, немотря на то, «дядя Иван» был всего на два года старше «племянника Василия».  Нет сомнений, что в поисках «достойного переводчика» Тормасов обратился к своему адъютанту, не говоря уже о том, что Бебутов был единственным в окружении Тормасова, кто по знанию языков и местных жителей, мог оценить достоинства кандидата. А Бебутову и искать не надо было: таковым был хорошо и близко знакомый ему с детства его ближайший родственник, дядя, Иван Корганов, владевший грузинским, армянским, татарским, лезгинским, персидским и русским языками.  

Через месяц, 20 апреля, Корганов вступил волонтёром в действующую на Кавказе русскую армию и был зачислен в свиту генерала Тормасова. При себе генерал Тормасов оставил Корганова  не случайно. Со дня на день ждали доставки в Тифлис царевича Константина, для общения с которым Тормасову необходим был постоянно находящийся при нём переводчик.  

В августе 1810 года конный экипаж с царевичем Константином был благополучно доставлен Титовым и Коргановым в Санкт-Петербург. Капитан Титов, как и обещал Тормасов, получил щедрое вознаграждение, за доставление имеретинского царевича император пожаловал ему бриллиантовый перстень. А какое вознаграждение получил Корганов? История молчит. Этот пробел мы попробуем возместить в следующей публикации, в статье «Щедрое вознаграждение», а пока расскажем, как сложились судьбы главных участников нашего повествования: царевича Константина, капитана Титова и подпрапорщика Корганова.

                                                                          Судьбы

Царевич Константин и царица Анна были приняты в Санкт-Петербурге как царские особы.  Реестр, особо приложенный к Камер-Фурьерскому церемониальному журналу за январь-июнь 1812 года свидетельствует, что «Имеретинская царица Анна Матвеевна и сын ея царевич Константин Давыдович 12 декабря 1811 года приглашены были на бал и на ужин в театре Эрмитажный вовремя маскерада 1-го генваря 1812-го года» (8). Царевич Константин до конца дней жил в России, был трижды женат, имел 7 детей от разных браков. Один из его сыновей, Александр, стал известен как генерал-адъютант, генерал от инфантерии и член Государственного совета. Сам Константин также сделал военную карьеру. Участвовал в Отечественной войне 1812 года, в русской-турецкой 1826-1829 и в русско-персидской 1826-1828 годов войнах, награждён орденами и медалями. Вышел в отставку в чине генерал-майора, умер в 1844 году в Москве, похоронен в Донском монастыре.

Капитан Титов, Дементий Васильевич, продолжил службу в армии. В 1837 году за беспорочную в офицерском звании 25-летнюю службу был Всемилостивейше награждён Орденом Святого Георгия 4 степени. Вышел в отставку в чине полковника, проживал в селе его же имени Титовка в Самарском уезде. Умер в 1857 году (9).

Корганов служил переводчиком в штабе и офицером по особым поручениям при Главнокомандующем на Кавказе, фельдмаршале Паскевиче. Совершил немало дел, имевших государственное значение. Практически неограниченная власть, какую он имел   над высшими над ним чинами, делала его личность чрезвычайно загадочной, что формировало к нему завистливое и опасливое отношение окружающих. Вышел в отставку в звании подполковника. В 1837 году был заподозрен в заговоре против правительства и сослан на 10 лет в Бессарабию. Вернулся в Тифлис благодаря вмешательству фельдмаршала Паскевича. 

А в 1810 году его скрытая от любопытных глаз биография только начиналась.  

--------------------------------------------------

Примечания

* Не случайно в конце 19-го - начале 20-го веков переселенцами в богатое землями лагодехское Заалазанье, возвращённое Грузии в результате Кавказской войны, стали в основном имеретинцы; они и сегодня составляют преобладающий субэтнос среди грузинского населения региона. 

** «Поручик» – описка Тормасова.  В 1810 году Корганов состоял в звании волонтёра в свите Главнокомандующего Тормасова и имел чин подпрапорщика. Чин поручика получил в 1816 году прямо в Санкт-Петербурге за доставленное царю письмо от скрывавшегося в Дагестане грузинского царевича Александра, непримиримого   противника русской власти в Грузии.   

                                                                       Список основной литературы

1. Александр Дюма. Кавказ. – Тбилиси:   Мерани, 1988.

2. Рапорт кн. Цицианова Г.И.,   от 27 июня 1803 года, № 23 (цит.  по кн.: Дубровин, Н. Ф.  История войны и владычества русских на Кавказе: Т. 1-6 / [соч.]   СПб:, 1871-1888. – т. 4).

3. Письмо Могилевскаго Тормасову, от 24 февраля 1810 года. Государственный Арх., XI, № 1049 (цит по кн.: Дубровин, Н. Ф.  История войны и владычества русских на Кавказе: Т. 1-6 / [соч.]   СПб:,1871-1888. – т. 5).

4. Отношение ген. Тормасова к гр. Румянцеву, от 31 июля 1810 года, № 151. - АКАК, т. 4, с. 311, док. 413. 

5. Предписание ген. Тормасова кап. Титову, от 31-го июля 1810 года, № 152. - АКАК, т. 4, с.с. 311-312, д. 414.

6. Предписание ген. Тормасова полк. Симановичу,  от 18 марта 1810 года, № 45. -  АКАК 4, с.с. 236-237 д. 318.

7.  Тифлисский листок, 1910, № 187.

8.      [Камер-фурьерские журналы…]…1812 года. Январь-июнь. 1911 https://vivaldi.nlr.ru/bv000020371/details

9. Самарское дворянское депутатское собрание (1851-1917). Ф.430, 2169 ед. хр., 1787- 1918 гг., 1 оп. http://forum.vgd.ru/513/73815/10.htm

Просмотров: 528

Комментарии к статье:

Добавить Ваш комментарий: