Сергей Жадан

Жадан, на мой взгляд, скорее рано, чем поздно, станет нобелевским лауреатом по литературе. По меньшей мере изо всех литераторов, пишущих на просторах бывшего СССР, шансы у него наивысшие. 

                Виктор Топоров, советский и российский лингвист и филолог, доктор филологических наук, действительный член АН СССР (1990) 

"Мы все живём в этом странном городе, мы все тут остались, мы все рано или поздно к нему возвращаемся. И живём, неся в себе эту любовь, будто провинность, будто память, что вместила в себя весь наш опыт, все наши знания. И это присутствие её в нашем дыхании, в наших гортанях, едва ли не наибольшая интрига в нашей жизни" (Сергей Жадан).

В Харькове, где дом и душа, семья и очаг, Сергей транзитом, на несколько дней-неделю, между Веной, Запорожьем, Голландией, Киевом и Польшей, литературными встречами, концертами и презентациями книг. В эти редкие приезды мы видимся, час-два, в кафе, кофейнях и в спешке, под пары бразильского кофе, музыку и холодный отсчёт минут на мобилках.  

Познакомила нас Грузия. Мой грузинский друг Зураб Кутателадзе выиграл конкурс на перевод книги Жадана «Ворошиловград», и в издательстве решили: неплохо было бы переводчику встретиться с автором.  

Зураб приехал в Харьков и только и говорил о Жадане, о его книге «Ворошиловград», гениальная книга, говорил Зураб. Я поверил. Зураб знал толк в литературе. Стены его тбилисской, ещё советских времён квартиры были до потолка заставлены книгами. В конце 80-х из прошлого стали выплывать забытые имена, мы с Зурабом  в Азербайджане, в соседнем с Лагодехи городке Белоканы,  зашли в  "Китаблар магаз" ("Книжный магазин"), на прилавке лежал "Чевенгур", протянул, почитай, сказал, это Платонов, это вещь.  

"Ворошиловград".  Книга десятилетия ВВС (2014),         Литературная премия Jan Michalski               Prize (Швейцария, 2014)

Знакомство с Жаданом я начал с «Ворошиловграда», поехал от стиля, метафор и магики,  отчего дальше перемалывал всё его и всё о нём: стихи Сергея, прозу, эссе, интервью, рецензии, исследования его творчества.  Читал до утра и до дыр. Стал фанатом. Вспоминались девушки-фанатки на концертах "Битлз",  падавшие в обморок. Скупал книги Сергея.

Перевёл несколько глав из поразившей меня «Месопотамии». Разослал друзьям. Да, согласились друзья, удивительный писатель – твой Жадан. 

«[Они]oткрывают окна и впускают в помещение зелёные круглые луны, серебрящие их кожу и делающие зубы белыми, как колотый фарфор. Они курят в комнате травы, чтобы мужчинам потом снились леса и чёрные реки с неизвестными городами, они не спят ночью и засыпают днём, как вампиры. Утром собираются на террасах, обвитых виноградом, и говорят о пении и астрономии, находят на чёрных полотнищах предрассветного неба созвездия, наблюдают за птицами, предсказывают погоду на ближайшие дни, потягивая сладкий ром. Потом расходятся по домам, набирают полные ванны холодной воды, лежат в них часами, и колени их светятся в темной воде, как луны" (Сергей Жадан. Месопотамия)*.

Это -  о проститутках, это - Жадан,  часть его творческих исканий и душевного  мира, мира, в  котором нет табу,  прокуроров и судей, но есть много любви и прощения, понимания и сострадания, вечных вопросов и смелых откровений. 

Я слился с его прозой, с его поэзией, ходил пьяный, шальной, сумасшедший. Слушал, как звучат в голове шумерские, украинские и харьковские слова его песен о любви и смерти, о мёртвых и живых, о реках, между которыми  начинаются все наши истории и живёт вся наша любовь. 

"Месопотамия". Государственная премия "Украинская книга года -2016"

Позвонил, я друг Зураба, сказал, да, помню, ответил он. Встретились в Харькове, на станции  метро «Научная», миновали вавилонский «Мак» , сели под тыном в кафе «Кулиничи», заказали чаю.  Чай оказался ужасным,  Сергей – удивительным. Я ожидал увидеть мессию, увидел сдержанного человека, вежливого, немного застенчивого. Как Чичибабин в пору его позднего признания.  Без стигматов звёздности, будто он не единственный, а один из множества.  Голос, манера, тон, взгляд, - всё без намёков на исключительность, без рисовки, без желания произвести впечатление.  Будто вышел человек из офиса, оставил папку с файлами, выпьет колы, вернётся и продолжит перекладывать листы. Он и пишет просто, словно рассказывает в кругу друзей, не силясь и не позируя, слова льются легко, как вино из рога, и люди перестают есть, отставляют стаканы, дивясь заворожённо, как из его обычных слов складываются  "пряные, жаркие, сладостно тягучие импровизации"  (Кирилл Анкудинов о прозе Жадана). 

Сергею 45. На вид – юноша, парень.  Волосы подобраны на висках, худощав, строен, подтянут, в чёрных джинсах и высоких чёрных ботинках, в чёрной курточке, рост, причёска, - что-то общее с Эдуардом Лимоновым. Они и городом одним взращены, Харьковом, и воспели его в своих лучших книгах, и юность их хулиганская, во многом схожая, прошла на одних и тех же улицах. По разные стороны баррикад, да что будущему с того. Всё уйдет, ничего не останется кроме творчества, в котором они, их память и их время.

Сергей Жадан: "Я не даю взяток"

Общаемся с Сергеем на разных языках, говорим на одном. Он на украинском, я на русском, оба – на языках матерей. Нет языков русских, украинских, грузинских и английских, говорю я, есть один язык, язык матери, и на каком говорить, это наша совесть, наш выбор: отказаться от матери или остаться с ней. Нормально, отвечает Сергей, и мы продолжаем говорить: на языках своих матерей, стоящих за нашими спинами, и нам хорошо: от нашей памяти, от нашей несмываемой любви - «Ведь всё зависит от нас. Прежде всего - наше желание хотя бы что-то помнить. И наше желание не помнить ничего» (Сергей Жадан).

Сергей немногословен, мысли свои пропускает через разум, за каждой стоит продуманное убеждение.   Придётся к слову - изложит, нет – промолчит, но убеждать не станет, всем строем своего поведения утверждая позицию ненасилия, позицию по-настоящему свободного человека: у вас – своё, у меня - своё, давайте жить каждый своей жизнью, не выстригая чужих крыльев под свой фасон.

По городу плакаты, на них Сергей и надпись: «Я не даю хабари» («Я не даю взяток»). Правда. Надо хотя бы раз посмотреть в глаза Сергею, чтобы убедиться – не даёт. В них лёд бескомпромиссности и сильное желание видеть свою страну преображённой. 

Литературный вечер в Харьковском национальном университете

Литературные вечера. Они как-то потихоньку, с руки Сергея, стали частью украинского культурного пространства. Реинкарнация Политехнического. На Жадана собираются полные залы.  Сидят на стульях и подоконниках, стоят в проходах и в фойе. Ничего лишнего: сцена, поэт, планшет. Поэт стоит и читает свои стихи, старые и новые. Зал вздыхает, замирает, хлопает в ладоши, выкрикивает, просит прочесть любимое. Немало в зале тех, кто думает и говорит по-русски, с каждым разом их больше. Разрыв между языками не мешает, поэзия Жадана естественна, как небо и солнце, она выше заборов и башен, прорастает сквозь цемент и разрушает камни.  Сергея издают и читают - на родине, в Европе, в России, за океаном. Приглашают города и страны, все ждут, все хотят видеть. Как-то попалась на глаза мартовская программа восемнадцатого года: за весь месяц только 7 свободных вечеров.

 -Сергей, зачем ты так, на износ?  

"Что это истекает кровью?

Это антенна.

Хороший повод снять маску, посмертно.

На площади – сбитая из досок сцена.

Апостолы обмывают домашний крах – третий день, наверно".

«Когда ты пишешь?»  - «Я и сейчас пишу, мы говорим, а я пишу». Позвякивает ложечка в чашке, мы о чём-то говорим, вокруг воры и менялы, менты и академики, налоговики и издатели, красавицы с Playboy и торговцы бриллиантами, шум, визг тормозов, дым и тлен, и среди городского бедлама – Сергей второй. Сидит в Сергее первом, молчаливый и сосредоточенный, не ест, не пьёт, складывает, невидимый, из яблочных лепестков и ржавых касок, из кусков свинца и чернозёма пазлы своих снов и видений.  

"Знакомые схоронили сына прошлой зимой.

Дожди, гром – да вот, зима была такой…

Схоронили по-тихому, кучей дел сражены наповал.

За кого воевал? – спрашиваю. Не знаем, – говорят, – за кого воевал".

На презентации книги "Антенна" в Харькове

В конце 2018 года Сергей издал новый поэтический сборник, «Антенна», из 80 стихотворений. 

Презентация в Харькове затянулась, сотни людей стояли в очереди на автограф.  И каждый хотел сделать фото. Селфи, автографы, пару слов-признаний.

До отхода киевского поезда оставались критические минуты. У Сергея начинался презентационный тур по городам Украины. Успели.  Поезд дёрнулся, Сергей открыл планшет, и пока я, пока мы все добирались до своих домов, зажигали свечи и  видели во сне зелёных русалок и демонов, писал.

"Я бы рухнул лицом в этот снег, если б мог,

пусть он мощным потоком собьёт меня с ног,

чтоб лежал он вокруг, как полуночный фон –

глубокий, как псалом" 

                                  +++

"Она ходит на рынки и на стадионы,

пряча в куртке своей телефон и флягу.

Я готов поджигать всех соседей районы,  

чтоб она оглянулась на меня, бедолагу"

                             +++

"С выжженными глазами и железом в ключице –

Смысл найдётся ли в жизни влаченьи?

И она говорит ему, глядя в застывши глазницы:

Не тревожься, я – заменю тебе зренье"

******************************** 

Сергей Жадан на страницах сайта в цикле «Стихи Сергея Жадана в переводах Лачина». Продолжение следует, окончания не будет. «Подставлена тетрадь, -  струись» -  писал Пастернак.  И Сергей будет писать, пока не погаснет последняя звезда.

****************************

* - Книга Сергея Жадана «Месопотамия» переведена на русский язык.  Первая, прозаическая часть, переведена мной, вторая - поэтом Игорем Беловым. Книга выпущена в конце 2018 года харьковским издательством "Фолио". 

********************** 

Фото: 1,4,5,6 -автор; 2, 3 - с помощью Гугл

Перевод: проза - автор, стихи - Лачин

Просмотров: 1549

Комментарии к статье:

Добавить Ваш комментарий: