ПИСЬМО ИЗ АЛЕКСАНДРИИ. Морской офицер Корганов (Корганов-2). Часть 10, заключительная. Из цикла "Офицерская династия Коргановых"
Автор: Михаил Корганов |
Добавлено: 15.09.2017 |
|
|
Константинополь |
В Константинополе я узнал, что военный бриг Персей назначен г. посланником Титовым с депешами в разные порты Средиземного Моря, как-то: Бейрут и другие города сирийского берега, потом в Египет, Мальту, Ливорно, Неаполь, откуда в Рим, и через Грецию возвратиться в Константинополь. Желая участвовать в этом путешествии, я просил г. Титова дать мне позволение ехать на бриге и получил его согласие.
Мы снялись с разсветом 29 января [1851 г.] и к свету, на другие сутки были в Дарданеллах, где показали фирман султана о разрешении пройти через Дарданеллы; получив позволение, мы снова пустились в путь; в Архипелаге заходили на некоторые острова, были на Родосе, где застали разбитый корвет турецкий, который за два дня до нашего прихода был выброшен на родосский берег; команды с корвета весьма мало спаслось, а из вещей, кроме пушек, ничего спасти не могли. Тут осмотрели мы все священные места острова, были в темнице, где показывают оковы Иоанна, получившего здесь откровения.
|
Корганов Михаил Иванович, флота капитан 1-го ранга |
Пробывши в Родосе несколько времени, пустились мы к Кипру и употребили несколько времени для осмотра острова, славившегося своим вином; отсюда направили путь свой к Бейруту и, пользуясь счастливыми ветрами, прибыли весьма скоро в столицу Сирии, где провели 8 дней.
Главная цель нашего прихода состояла в деньгах, собранных в России для Иерусалима, на сумму 45 тыс. рублей серебром, которые должны мы были вручать генеральному консулу в Бейруте г. Базилию. Мы осмотрели весь город и восхитительные окрестности его, о которых ни времени, ни слов не достанет описать. По инструкции, данной нам, г. консул Базилий должен был ехать с нами в Яффу, для отвоза в Иерусалим денег; мы же в свою очередь имели позволение посетить священный град, но за противными ветрами не могли исполнить это так скоро, как нам хотелось, и потому принуждены были зайти в порт Кайаффы, где не замедлили осмотреть окрестности и святые места; потом поехали мы в Акру, которая находится в трёх с половиной часах езды; на мулах совершили мы этот поезд довольно скоро и, осмотрев всё, возвратились назад в Кайфу и снова пустились в путь к Кермелитскому монастырю, лежащему от Кайаффы на разстоянии одного часа и построенному на том самом месте, где находилась пещера святого Илии.
После осмотра великолепного монастыря, настоятель пригласил нас к завтраку и кофе, от которых неразчёт был отказаться, потому что с рассвета до 4-х часов вечера мы совершенно постились и имели
|
Публикация письма М. И. Корганова в газете "Кавказ" |
только с собой в сумках по 10 апельсинов, которыми утоляли жажду в эти нестерпимые жары. По возвращении нашем подул попутный ветер, мы вступили под паруса и через 14 часов были в Яффе; тотчас съехали на берег и наняли лошадей до Иерусалима. С нами поехал с деньгами и г. консул Базилий с 4-мя кавазами в полном вооружении, а мы взяли 60 человек матросов, более для того, чтобы и они посетили св. град, а не из опасения Бедуин и Арабов, потому что, при настоящем состоянии Азиатской Турции, грабежи бывают очень редки. В три часа пополудни шествие наше двинулось, а в восемь часов вечера пришли в Рамли, где имели ночлег в славном греческом монастыре; с разсветом пустились в путь, и нам оставалось семь часов езды; расстояние же от Яффы до Иерусалима 72 версты по горам, где дорога более половины весьма тяжела.
|
Родос |
В три часа пополудни мы увидели стены св. града, невольно соскочили с лошадей и так же невольно преклонили колена перед святынею. Через главные крепостные ворота нас повели в греческий монастырь, который выстроен щедрыми пожертвованиями религиозной Руси. В монастыре отвели для каждого из нас покой. Но сердца наши не к покою стремились: мы немедленно отправились в храм ко Гробу Господню, чтоб поклониться святыне, потом, в сопровождении множества монахов и поклонников, посетили все святые места храма и решились остаться в нём на всю ночь, для слушания Литургии над Гробом и на Голгофе. Над Гробом в полночь начинают службу греки, за ними Армяне, потом католики и под конец, Копты.
Я же, по осмотре святынь, обратился к армянскому архиерею, пантомимами объяснил ему, что я Армянин и имею желание исповедаться и приобщиться Святых Тайн; но как он понял меня едва наполовину, то счёл нужным послать за архимандритом, который один только во всём Иерусалиме знает русский язык. Надо вам сказать, что в храме этом один только вход и при оном стоит турецкий караул, который от захождения солнца до восхождения запирает врата храма и в неположенное время отпирают их только за порядочный бахшиш (подарок); это не остановило добродушного архиерея, и он
|
Абукирская бухта |
послал человека за архимандритом, который вскоре явился и, благословив меня, расспросил: откуда я и как попал сюда; - объяснив ему всё, я сказал также, что пришёл поклониться Гробу Господню и приобщиться Святых Тайн и что на это дано нам немного времени, ибо бриг наш с частью офицеров стоит на опасном рейде.
Помолившись часа три, обратился я к нему для исповеди на русском языке и удостоился принять Св. Тайн; потом попросил отслужить молебен над Гробом Господним сперва за Царя, милостию которого я воспитан, потом за вас, моих бесценных родителей, за всех родных и за покровителя нашего князя Михаила Семёновича Воронцова*, который исходатайствовал мне возможность побывать за границею. Вскоре подошёл ко мне другой архиерей, поздравил с принятием Святых Тайн и объявил, что патриарх наш [Иваннес (Иоаннес) Змюрнаци] просит меня к себе в монастырь; подобное внимание привело меня в восторг, и я, не чувствуя никакой усталости, пошёл в наш
|
Бухта Бейрута |
богатый монастырь св. Иакова, который в разстоянии получаса от храма Воскресения; - привели меня в монастырь во время служения.
Отстояв Литургию, я подошёл к патриарху. Первым святительским приветом его было то, что он просил меня, пока я в Иерусалиме, жить у него, как у отца. Через переводчика , архимандрита, расспрашивал он меня о Тифлисе, о патриархе Нерсесе**, о вас и о многих других предметах; я же со своей стороны просил его, чтоб позволено было мне осмотреть весь монастырь; он обещал удовлетворить моё желание после завтрака, который был за общей епископской трапезой. По окончании завтрака патриарх соизволил показать мне сам весь монастырь с его святынями и богатством. Осматривая впоследствии все другие монастыри, я нашёл, что ни один не мог сравниться во всём Иерусалиме с монастырём св. Иакова. По окончании этого осмотра, поблагодарив патриарха за внимание, хотел проститься с ним на время; он с удивлением
|
Мальта |
спрашивает меня, куда иду? Докладываю ему, что я иду на конах*** нанять коня, чтоб ехать в Вифлеем на поклонение Гробу Пресвятые Богородицы и другим освящённым Богочеловеком местам. Едва я окончил свой ответ, как являются на дворе несколько архимандритов на конях, с большой свитой, и осёдланный богатым седлом патриарший конь, который был уже давно готов для меня; я облобызал руки патриарха и благодарил за неслыханное внимание; нечего было медлить, сел на чудесного коня, недавно подаренного ему пашой Иерусалима и, в сопровождении большого причта, двинулся в Вифлеем, который находится в расстоянии 2-х часов.
Там нас встретили в храме с пением; поклонившись месту рождения Искупителя и осмотревши все приделы, поехали мы дальше и таким образом осмотрели всё и вся; раза три объехали весь Иерусалим и к 7-ми часам вечера возвратились; тут я снова благодарил патриарха Иоаннеса, а потом, после нескольких расспросов, позвали нас к трапезе; патриарх посадил меня возле себя и оказывал
|
Александрия |
необыкновенное внимание; под конец обеда наполнились рюмки славным церковным вином, епископы и архиереи встали, запели молитву, и по окончании оной патриарх встаёт с места и, обнажив голову, предлагает тост за Императора всея России Николая Павловича, за то, что он патриарх первого моряка видит из Армян и потом за здравие патриарха Нерсеса; тосты эти были приняты и сопровождаемы священными гимнами.
Остальные два дня жил я у патриарха и вместе с ним осматривал опять весь Иерусалим; наконец, ударил час, в который должно было расстаться. Я приложился к святыням, получил благословение от патриарха, который дал мне образ Нерукотворенного, несколько чёток, мощей и бумагу за его подписью, где свидетельствуется о моём пребывании в Иерусалиме. Простившись, я сел на коня и отправился к месту жительства моих товарищей, которые были готовы и ожидали меня. Пустились мы в дорогу тем же путём; пришли в Яффу и, перебравшись на бриг, немедленно вступили под паруса и направили путь в Александрию; через двое суток мы уже были на месте; выдержали там 4-х-дневный карантин, осмотрели город. А завтра собираемся пуститься в Каир, за 300 вёрст по Нилу. Надеюсь, что много интересных мест и вещей увидим на этом пути; но нет времени писать более: пароход с почтой отходит…
МИХАИЛ КОРГАНОВ
Александрия. 28 февраля 1851 г.
Источник: Отрывок из письма морскаго офицера к родителоям, в Тифлис/ Газета «Кавказ», № 81, 25 октября 1851 г., г. Тифлис
-----------------------------------------------
Примечания:
* Воронцов Михаил Семенович, наместник Кавказа, сыграл положительную роль в возвращении на Кавказ отца автора письма, Корганова Ивана Осиповича, адъютанта по особым поручениям фельдмаршала И.Ф.Паскевича. Судя по выделенной фразе, Воронцов и после этого продолжал оказывать покровительство И. И.О. Корганову и его семье.
** Патриарх Нерсес V Аштарfкеци (1770-1857) – католикос всех армян
*** Конах - предположительно, постоялый двор.
----------------------------------------------
Комментарий ведущего сайта:
|
Яффа |
Мы долго обсуждали с Владиславом Георгиевичем Каргановым, правнуком Михаила Ивановича Корганова, «Письмо из Александрии». У него, офицера, хорошо знающего специфику военно-морской службы и биографию своего прадеда, письмо вызвало немало вопросов.
Первый. За тридцать семь месяцев заграничного плавания Корганов сменил три корабля – «Молния», «Метеор» и «Грозный». Обычно корабли, отбыв срок заграничной командировки, возвращались в Россию вместе со всей командой. Но Корганов почему-то, переходя по воле Чрезвычайного Посланника и Полномочного Министра при Оттоманской Порте, господина Тайного Советника и Кавалера В. П. Титова с уходящего корабля на сменявший его, оставался в «плавании за границею».
Чем вызвано такое исключительное отношение к Корганову?
Загадка вторая. Корганова на борту «Персея»…не было. Формально не было, по документам. Согласно ст. 1128 Морского Устава в вахтенном журнале «О каждом пассажире должно быть записано…, когда и где он принят на корабль, а равно время и место его съезда с оного». Владислав Георгиевич просмотрел вахтенный журнал «средиземноморского рейса» и фамилии своего прадеда не нашёл. То есть, Корганов физически находился на борту корабля, но его присутствие документально оформлено не было, и в то самое время, когда Корганов встречался с иерархами армянской церкви в Иерусалиме, считалось, что он находится на борту парохода «Молния», в вахтенном журнале которого на период рейса «Персея» по Средиземноморью он был записан.
Стань вопрос, где находился Корганов, бумаги бы сказали одно: не в Иерусалиме - на «Молнии».
Факт участия Корганова в рейсе «Персея» не был зафиксирован ни в Формуляре Корганова за 1851 год, когда этот рейс состоялся, ни в итоговом документе, своеобразной «трудовой книжке военного», - Полном послужном списке. Документально иерусалимский вояж был вычеркнут из служебной биографии Корганова.
Зачем нужно было скрывать участие Корганова в рейсе «Персея»?
|
Иерусалим |
Странной кажется лёгкость, с какой посланник Титов удовлетворил просьбу Корганова, - не адмирала, не контр-адмирала и даже не капитана, всего лишь мичмана, - разрешить участвовать в путешествии по Средиземному морю. « Желая участвовать в этом путешествии, - пишет Корганов, - просил г. Титова дать мне позволение ехать на бриге и получил его согласие».
Со стороны выглядит дивно, будто это не военно-морская служба, а торжественный приём в императорском дворце, где «просто один благородный дворянин попросил другого благородного дворянина!» (В. Г. Карганов) о малом одолжении.
(Напомню, что с такой же лёгкостью Титов дал разрешение Корганову остаться в Константинополе для женитьбы на Марии Ошановой. Может, и случайное совпадение, но так случилось, что девушка эта, Мария, оказалась из влиятельной семьи, через которую Корганов мог узнавать «вдоль и поперек о всех тайных изгибах» турецкой политики»).
Другие загадочные моменты.
По Правилам прохождения воинской службы того времени «офицеры не имели право публиковать в газетах и журналах сведения об армии и флоте, ставшие им известными по службе». Но Корганова этот запрет, похоже, не касался. "Письмо из Александрии» было опубликовано 25 октября 1851 года в газете «Кавказ», затем, 9 января 1852 года, его перепечатала популярная военная газета «Русский инвалид». И оба раза - на первой странице, где, как известно, материалы наверняка просматриваются читателями.
Кроме того, обращал моё вниманиние Владислав Георгиевич, «офицерам запрещалось заниматься литературной деятельностью под своим именем, разрешалось использовать псевдоним, известный лишь начальству». И здесь та же интрига: на Корганова запрет не распространяется: письмо публикуется под его фамилией, никаких отрицательных последствий для молодого офицера из-за этого не наступает.
Почему Корганову было сделано исключение?
В своё время Владислав Георгиевич предположил, что его прадед был послан в средиземноморский рейс "Персея" не случайно. На Востоке разгорелся конфликт вокруг Святых мест в Иерусалиме и Вифлееме, начавшемся в 1850 г. между папой Пием IX (1846-1878) и Францией, с одной стороны, и православным духовенством Иерусалимской церкви и Россией, с другой, и ставшем одной из главных причин войны (Л. В. Мельникова, 2009). Одна из причин близкой Крымской войны.
|
Здание Русской духовной миссия и Троицкий собор в Иерусалиме |
Чтобы противостоять в дипломатическом соперничестве западным державам, а также поддержать Православную Восточную Церковь в условиях усилившейся инославной пропаганды, пишет Л. В. Мельникова, 11 февраля 1847 г. император Николай I резолюцией на Всеподданнейшем докладе канцлера К. В. Нессельроде создал Русскую Духовную Миссию в Иерусалиме (РДМ), первым начальником которой стал архимандрит Порфирий (Успенский). Учреждению Миссии предшествовала длительная, засекреченная командировка архимандрита Порфирия в Святую Землю, куда он был послан в качестве паломника с исключительно негласным поручением собрать на месте достоверные сведения о положении Православной Церкви, "могущие впоследствии послужить благонадежным основанием при обсуждении мер, какие признано будет полезным принять для упрочения Православной Церкви на Востоке". Не будучи снабжён никакими письменными инструкциями, Порфирий получил подробные устные наставления, в которых особенно подчеркивалось, что при выполнении своего поручения он должен "исполнять в строгости все обязанности, сопряженные с характером поклонника, и отнюдь не обнаруживать, что послан от Правительства,... говорить не столько о России, сколько о Церкви единой Апостольской, дабы не подать повода думать, что под предлогом религиозного соучастия скрываются виды политические".
Позже, когда РДМ уже была фактически учреждена, Порфирий получил из Санкт-Петербурга ннструкцию, предписывающую действовать с чрезмерной осторожностью. В инструкции подчёркивалось, что Порфирий и его сотрудники должны состоять в Святом Граде "не иначе, как в качестве поклонников (паломников – П.З.), Архимандрит не должен, - говорилось в документе, - принимать ни малейшего участия в делах и вопросах политических…». Порфирию также предписывалось "по общему долгу христианства и службы Отечеству быть с консулом в постоянном единодушии" и сообщать ему все, "что узнает особливо важного и требуемого внимания относительно Православной Восточной Церкви".
Подчеркнутая секретность российского МИД мало кого обманула, отмечает автор. Вскоре после прибытия в Иерусалим архимандрит Порфирий записал в своем дневнике: "Никто не считает меня поклонником святых мест, а все признают за дипломатического агента российской державы. Видно, шила в мешке не утаишь". (Полный текст статьи здесь http://www.bogoslov.ru/text/383301.html).
|
Армянский монастырь Св. Иакова |
Параллель напрашивается сам собой. В тех же местах и в те же времена, где и когда действовал в интересах российского государства Порфирий, в армянскую церковь под видом любопытствующего верующего приходит Корганов, где его встречают как самого дорогого гостя: он живёт у патриарха, ему устраивают торжественные проводы, сам патриарх даёт ему в дорогу своего коня.
Позже Владислав Георгиевич начал сомневаться в правильности своей версии. Я же продолжаю верить – его гипотеза до сих пор представляется мне убедительной.
Предполагаю, что «Письмо из Александрии» было напечатано по решению высоких российских инстанций, чтобы каким-то образом дезинформировать спецслужбы иностранных государств. Возможно, иностранной разведке стало что-то известно о встрече Корганова и надо было пустить их по ложному следу, чтобы они "отнюдь" не думали, что Корганов "послан от правительства".
Дело за историками.
Фото: с помощью Google Просмотров: 1932
|