Юлия Тышкевич. Лагодехи, декабрь 2015 г.

У бабы Юли польская фамилия – Тышкевич. От мужа. По отцу она Михинова. Живёт баба Юля на 2-ой Калиновке, в доме под номером 55. Ей  93 года. В руках толстые палки, на них она опирается, с трудом передвигаясь по своему маленькому домику из одной комнаты. Рядом с её низкой избушкой стоит большой дом, в нём живут сын и невестка.  На улице декабрь, снег, слякоть, промозглый, пробирающий до костей  воздух сырой лагодехской зимы.  Бабе Юле неуютно в большом, плохо прогреваемом жилище, и родные поселили её в отдельный домик – с пылающей буржуйкой, тёплой, мягкой кроватью, c выбеленными известью стенами.  Трещат дрова, гудит печка, за оконцем, принаряженным старой занавеской,  в серой мгле вечерних сумерек дремлет сонный Лагодехи.

-   Что тебе рассказать, сынок? Старая я, и лет сколько,  не скажу точно. Не помню.  Вон Вовка Константинов,   - кивает в сторону стоящего рядом соседа,  – лучше знает.

 -  Баб Юль, с 1924 года Вы, - отзывается  Владимир, - 93 года Вам.

Баба Юля поднимается с постели, пересаживается за стол.

Юлия Тышкевич в молодости

-  С отца начну. Он с Лагодех,  здесь родился,  Михинов, слышал?  Александр Акимович. А мать моя – Устинья Тимофеевна, Дрофиенкина. Из Царских Колодцев, тогда там много русских жило, вот они и поженилися. Дрофиенкина Устинья Тимофеевна, записал?  

Я много чего  забыла. Детей у родителей было семь или восемь, ещё были, поумирали.  Жили мы тяжело. Я бедненькой была, с четырнадцати лет в калиновский колхоз пошла работать. Уважали меня,  в 25 лет звеньевой поставили. Справок с колхоза, трудовой книжки - ничего с  того времени  у меня нет. Книжки у нас старые в шкафу лежали, квитанции за прошлые годы, я думала, не нужны они никому-то, взяла  и сожгла. А они, видишь, тебе и понадобились.

Раньше мы воду из речки пили. Прямо из канавы. Носили вёдрами в дом, стирали на ней, посуду мыли. После войны трубы под землёй проложили и поставили на нашей улице  пять кранов. Радовались мы. Из канавы пить перестали, ну, люди и стали в неё мусор бросать. 

А рыбы, знаешь, сколько было? Отец мой, когда речка прекращалась, шёл с ведром и собирал форель.      

Мать Устинья Тимофеевна и брат Алёша

В Калиновке  мы жили, как одна семья.  Семьи разные -   Калядины, Федорец, Тимофеевы, Саша и Ксеня, Ермаковы,  три брата. Ещё кто? Андрей Константинов, Иванцова Поля. Учителя Лидия Васильевна, Фёдор Семёнович и Лидия Александровна. В аптеке работала наша калиновская Валя.

Брат Иван и сёстры Настя, Варвара и Юлия Михиновы

Тогда люди другие были. Часто собирались, песни любить пели.  На лавочке усядемся и поём.  Много всяких песен пели, забыла. Эту, «Миленький ты мой, возьми меня с собой», любили, ещё эта - «Ой, при лужке, при лужке». Больше не припомню.

Я в  Калиновке людей от смерти спасала. Лечила людей травами и заговорами. От испуга и   сглаза помогала.  Воск растоплю,

Владимир Тышкевич, муж Юлии Тышкевич (первый справа)

выливаю его над головой спужанного в воду холодную и смотрю, какие фигурки получаются. По ним узнавала, что напугало.  Шептала «Сглаз завистный, ненавистный…».  Были такие болезни, что молитвами надо было, на каждую болезнь -  своя.  Какие? Ой, сынок, да не припомню уже, вот только эта осталась в голове, с неё я всегда начинала: «Отче наш, богородице дево,  живые помощи, да воскреснет бог, царь небесный…».

С детства в церкву   святого  Николая ходила. Это та, что возле речки, в  русском домике. Одно время, когда  в церковь детей запрещали водить, баба Милаша меня под юбку прятала. Малых детей  тайно крестили в доме на Третьей Калиновке,  в маленьком таком -  как мой. 

На Калиновке раз случилась беда. За дочкой  Бориса Лаушкина  один армянин ухаживал, Борис  - против, начал как-то на этого армянина  ругаться, а тот, не долго думая,  достал нож и убил Бориса.

И брата моего  Алёшку убили.  Ехал он с  Красных Колодцев в Лагодех через Кобахчолы. Лошадь у него была и берданка. Остановился в Кобахчолах чая попить, а его там и убили, на лошадь и ружьё позарились.

Баб Юля с трудом поднялась из-за стола. Оперлась на палки.

-   Сижу, ноги обомлели, - сижу и плачу.

Сделала шажок.

-  Ходить не могу, на двух палках только и двигаюсь.  Палки толстые, а смотри, как погнулись. Бог, наверное, меня держит.

                                                                                         Лагодехи, 10 декабря 2015 года

Постскриптум. В 2016 году Юлии Александровны Тышкевич не стало. Одна из старейших жительниц Калиновки умерла.

Просмотров: 2001

Комментарии к статье:

Добавить Ваш комментарий: