Михаил Иванович Корганов, флота капитан 1-го ранга

После непродолжительного пребывания в Севастопольсеом госпитале Михаила Ивановича Корганова отправили на родину, в Тифлис, «для четырёхмесячного пользования от ран и контузий». По истечении времени обратно он не вернулся. Можно гадать о причинах, но, скорее всего, дело было в состоянии здоровья, в последствиях, оставляемых после себя травмой головы.

26 марта 1856 года Корганова зачислили в штаб Кавказской армии на должность «состоящего при Главнокомандовавшим Кавказским корпусом». Состоящий – человек, не имеющий строго очерченных обязательств, офицер, используемый для отдельных поручений, требующих высокой квалификации в какой-либо области, правая рука Главнокомандующего в специфических, штучного характера вопросах. Должность персональная, выдвижение и назначение происходило, как правило, не только по формальным признакам, не меньшее значение имели рекомендации авторитетных, уважаемых Главнокомандующим лиц, лиц, чьему мнению он мог доверять.

Наместником Кавказа и командующим Отдельным Кавказским Корпусом в 1856 году состоял генерал от инфантерии Николай Николаевич Муравьёв–Карсский, Председателем совета Главного Управления Закавказского края был его личный и боевой друг, генерал от инфантерии Василий Иосифович Бебутов, приходившийся двоюродным братом Михаилу Корганову, нашему герою. Отец Михаила, Иван Осипович Корганов, и мать Василия Бебутова, Мария Осиповна, были родными братом и сестрой.

Генерал Василий Бебутов, двоюродный брат Михаила Корганова

При назначении Михаила Корганова на высокую штабную должность родственные отношения с Бебутовым учитывалась наверняка, не исключено,  что и сама должность была выделена специально под Михаила Корганвоа - как cпециалиста в морских искусствах. Принятый в штаб Отдельного Кавказского Корпуса в сухопутном, далёком от морей Тифлисе, Корганов  продолжал оставаться в штатном составе 42-го, а позже - 1-го Черноморского сводного флотского экипажей. Официальный статус «сухопутного моряка» был подтверждён также в 1873 году, когда приказом по морскому ведомству Корганова  «зачислили по флоту с оставлением при Его Императорском Высочестве Главнокомандующим Кавказским Корпусом».

Связь с флотом у Корганова, таким образом, не прерывалась ни на день. Но с реальной службой на морских судах было покончено. Давало, по-видимому, знать о себе здоровье – перенёсшим травму головы морская качка противопоказана, даже в наше время, при несравненно больших возможностях лечения.

После выхода на сушу Корганов смог побывать в морском походе всего один раз. Случилось это в апреле 1857 года. В распоряжение Кавказского ведомства поступили новые паровые суда, и нужно было оценить их качества. В составе десантного отряда Корганов отправился в плавание на одном из них (винтовая шхуна «Бомборы») к берегам Гагр. Отряду надо было занять старое укрепление, чтобы, блокируя угрозу проникновения горцев к берегу,  беспрепятственно начать строительство нового. Прежнее укрепление не могло противостоять неприятелю, вооружённые отряды обходили его стороной и вторгались в Абхазию в обход  по ущелью Гагрипш. Корганов в Гаграх производил топографическую съёмку. Время от времени вспыхивали перестрелки, и тогда Корганову приходилось отставлять в сторону геодезические приборы и вместе со всеми отстреливаться.

Тифлис. Река Кура

Бывший в прежние годы на Кавказе Наместник и Главнокомандующий, князь Михаил Семенович Воронцов решил устроить судоходство на реке Куре. Он досадовал, что из-за отсутствия надёжного и недорогого сообщения Закавказья с внутренними губерниями России страдает местная экономика, в чахоточном состоянии находятся торговля и ничтожен внешний сбыт продукции сельского хозяйства. Открытие речного судоходства, считал князь Воронцов, могло бы вдохнуть новые силы в закавказское хозяйство. 

С уходом в 1854 году Воронцова с поста Наместника идея речного судоходства продолжала будоражить умы, и  Корганов стал одним из тех, кто стоял у истоков её практического воплощения. Как бы отвечая на волновавший в своё время вопрос Воронцова о возможности судоходства на главной реке Закавказья, Корганов писал, что идея эта имеет будущее. В древности, ссылаясь на  исторические материалы, писал он, Кура  считалась «бесспорно судоходною рекой».

По заданию Главнокомандующего летом и осенью 1858 года Корганов начал гидрографические исследования Куры  от Боржома до Мингечаура. Результатом работ стал  научный труд «Исторический очерк пароходства на реке Куре”, опубликованный  в «Сборнике статистических сведений о Кавказе», т. 2, Тифлис  (1867-1899). Корганов отмечал: « Основываясь на разновременных исследованиях и описаниях реки Куры и лично убедившись во время осмотра её, в ноябре 1858 г., совместно с Н. И. Обезьяниновым* в возможности доведения пароходства по Куре не только до Мингечаура, но и выше Самуха, полагаю, что река Кура имеет более права быть судоходною, чем многие реки, требующие долговременной и дорогостоящей подготовки. Польза же от рационального учреждения судоходства на Куре несомненна не только теперь, но и со временем, когда при содействии нашего Августейшего правителя и высокого покровителя Кавказа, железная дорога свяжет Баку с Поти, потому что водяной путь дешевле всякого другого".

Выявилось, что пригодным для прохождения судов, да и то неглубоких,   оказался лишь небольшой участок реки от Каспийского моря до Мингечаура, по которому одно время ходил пароход «Князь Воронцов», развозивший военные и коммерческие грузы. В Мингечауре их выгружали,  далее, до Тифлиса, перевозили по суше. Но вот мечте Воронцова о свободном плавании в верхней части реки, от Тифлиса до Боржома, сбыться так и не удалось. Корганов нашёл  движение  возможным лишь до деревни   Карасохкал, обусловив его рядом требований,  - учитывая малую глубину реки, он считал, что « было бы полезно употребить паровое судно, в котором малое углубление (2 фута) было бы согласовано с большей движущей силой для перевоза пассажиров и груза».

Река Рион

В конце 50 годов началось строительство морского порта в Поти. Одновременно с этим было открыто судоходство по рукаву Риони от Поти до небольшого мингрельского местечка Орпири, стоявшего на впадении реки Цхенис-Цкали в Рион.

Обязательство содержать судоходство по Риону взял на себя действительный статский советник Новосельский. Он письменно заверил  нового Главнокомандующего, князя Барятинского, что сообщение откроется не позже весны 1862 года, перевозки будут осуществляться не меньше  двух раз в неделю, а в случае, если пароход на пути следования встретит  препятствие,  то компанией Новосельского будет обеспечена доставка грузов и пассажиров к месту назначения постоянно содержащимися для этих целей лёгкими лодками и командой гребцов.

Наступившее с открытием судоходства оживление экономической жизни на берегах Риона превратили Орпир в важный складочный пункт транзита. Для обеспечения правопорядка и безопасности с Высочайшего одобрения в Орпире было открыто полицейское управление. Для обороны укрепления нужны были пушки. 26 октября 1863 года Корганов по поручению Главнокомандующего был направлен в Ростов, откуда вскорости и доставил в Орпир необходимое количество 60-фунтовых орудий.  

При следовании из Тифлиса в Ростов изучал реку Терек и занимался укреплением его берегов.

С началом 60-х годов особое значение начала приобретать организация судоходства по рекам Кубань и Протока. Кавказская война шла к завершению. Земли на Кубани тучные, плодородные, грунт легко раскисает и в дождь  дороги быстро превращаются в непролазную грязь. В таких условиях армия теряла способность к передвижению, а подвоз провианта и  снаряжения для войск становился невозможным Отсутствие дорог приносило, кроме того, немало неудобств  и бед населению, многие станицы полностью отрезались от внешнего мира разливами, подтоплениями и дождями. Спасти могли только дешёвые и быстрые пути сообщения – речные.

Корганов занимался гидрографическими исследованиями и работами  по устройству пароходства на Кубани и Протоках 4 года подряд, с 1860-го по 1863 год включительно. В 1860 и 1861 годах  изучал гидрографию рек, летом 1862-го возглавлял работы по улучшению фарватера реки Кубани, в 1863–м готовил фарватер к судоходству.  

В эти же годы в укреплении Петровское (Махачкала) на Каспийском море началось строительство искусственной гавани и пристани. На постройку было испрошено  400 тысяч рублей, Император нашел сумму умеренной и удостоил проект утверждения. Работы  намеревались завершить в январе 1865 года, но чем ближе оставалось до  назначенного  срока, тем  яснее становилось, что сроков не выдержать. Была назначена специальная комиссия для определения действительной стоимости работ и предстоящих издержек для их окончательного завершения.  29 января 1864 года в состав комиссии включили Корганова.

Это назначение знаменует новую страницу в биографии Корганова – за ним закрепляется репутация грамотного финансиста и знающего проектанта, человека, сведущего в сметах и отчётах, дотошного и терпеливого контролера, специалиста,  которому можно доверить проверку объёмных и порой намеренно запутанных финансовых документов.

Петровск. Город и порт

29 апреля 1864 года  Корганов был отправлен в город Тамань комиссаром «для надзора за порядком отправления Горцев в Турцию из Томани и для наблюдения за правильностью расходования сумм для выдачи пособий переселенцам». Академик Берже, описавший трагическую  историю переселения кавказских горцев в Турцию после завоевания Кавказа русскими, указывал, что причиной введения института наблюдателей был недостаток средств с турецкой стороны, в связи с чем российская казна взяла на себя часть расходов. Самым бедным выдавали по 10 рублей на семью и по 2 рубля на душу. Скот, который горцы не могли забрать с собой, выкупался. Перевозка производилась за казённый счёт.

28 апреля приказанием главнокомандующего для наблюдения за порядком при выселении горцев и контролем за выдачей пособий были выделены три офицера: полковник Фадеев был отправлен Анапу и Новороссийск, подполковник Батьянов - в Туапсе и Джубгу, капитан-лейтенант Корганов - в Тамань.

При своём рапорте от 14 июня 1864 года Корганов представил ведомость  о числе переселенцев, выехавших через Таманский порт в Турцию с 14 апреля по 17 мая.  Корганов сообщал, в частности, что наём судов был передан одесским купцам Властари и Фон-штейну по особому контракту, заключённому 4 апреля, и плата за перевоз составляла по 3 руб. серебром с души, в число бесплатных вошли 3803 души, не достигших 4-х летнего возраста, и 900 бедных, показанных в списках Начальника Бжедуховского округа богатыми.

Общее число переселившихся из Тамани, по данным Корганова,  составило более 27 000 душ ( в оригинале 27 33... (?)),  включая  3833 души малолетних. Всего же было переселено на счёт  казны 10766 душ, что обошлось государству в 32298 рубля.

 Для личных  издержек и проезда к месту назначения Корганову было выдано  151 руб.84 коп. прогонных  и по 3 рубля суточных, 132 руб.

Научный доклад М.И.Корганова

В 1866 году в Абхазии началась кампания по освобождению крестьян от крепостной зависимости. Трафаретный подход, не учитывавший местную специфику, привёл к народному восстанию. Дело в том, что кавказские народы никогда не знали классического крепостного права, повсеместно встречающегося у славян. Абхазские крестьяне всегда были вольными гражданами, правовое положение делало их свободными в распоряжении своей собственностью и имуществом и  свободными в выборе места проживания. Но Манифеста об освобождении крестьян  никто не отменял,  и администрация края для его исполнения должна было разрешить неразрешимую проблему – определить, кого из массы абхазского народа  относить к крепостным крестьянам, а кого к феодалам-помещикам. Для этой цели на места были посланы чиновники, в том числе и Корганов. Местом «производства по[до]ходной перепис[к]и и определения взаимных сословных отношений»  и сбора «статистических сведений по крестьянского вопросу» ему была определена Цебельда, лежавшая в нескольких верстах от Сухума. Ко времени прибытия Корганова на место в крае начались протесты жителей,  не понимавшими, от кого и от чего их освобождают. 26 июля на сходе в селе Лыхны, во время объявления Манифеста об освобождении, произошло возмущение крестьян. Оскорбились также князья и дворяне, узнав, что они, оказывается, «владеют» не свободными людьми, а «рабами», с которыми многие были связаны молочным родством. Возмущение завершилось убийством двух русских чиновников и переросло в общее восстание. Восставшие поначалу пытались захватить Сухумское  укрепление, но когда им это не удалось, направились  к Цебельдинскому, гарнизон которого состоял всего из 60  человек. Беда была ещё в том, что укрепление осталось без начальника, так как пристав, капитан Шаров,  в это время находился в осаждённом сухумском гарнизоне и никак не мог вернуться  во вверенное ему укрепление.

Видя такое положение, командование над укреплением  принял на себя старший в чине Корганов.^. Заметив первые признаки волнения населенич, он немедленно приказал очистить дом пристава и слободку, находившееся вне укрепления, а жителям  - собраться в укреплении. За отличие при усмирении возмущения в Абхазии Корганов 9 октября 1867 года был произведён в Капитаны 2 ранга.

Следующий год выдался мирным. На Каспии, в Петровске (будущая Махачкала), завершилось строительство мола. Надо было принимать готовый объект. 25 января для освидельствования работ в Петровск по поручению Главнокомандующего выехал Корганов. Из Петровска, закончив свлою работу, он тут же  отправился с финансовой проверкой на кавказский берег Чёрного моря - для рассмотрения проекта продолжения работ по сооружению морского порта в Поти.

С июля 1866 года, с созданием  Кавказского отделения Русского Технического Общества, Корганов был избран членом Совета Общества по морской технике. Подготовил научный труд “Материалы для решения вопроса о выборе порта на северо-восточном берегу Чёрного моря», прочитанный им на заседании Общества и напечатанный в «Записках Кавказского Отделения Русского Технического Общества (1874, том. 6, с.с. 33-67).

Гурия. Место смерти и захоронения М.И.Корганова

В 1871 году Александр II утвердил Устав “Общества подаяния помощи при кораблекрушениях”. В число членов Кавказского Окружного Правления этого Общества был включён Корганов.

В декабре 1876 года, в ожидании неизбежного нападения турок, военное командования Кавказа начало переброску войск в Западную Грузию. 51-летний Корганов получил распоряжение отправиться в Пририонский край. В апреле 1877 года началась война, в июле «за  отличие в делах против турок» Корганов получил  награду  – «Золотое оружие».

А через несколько месяцев его не стало. В турецких и русских войсках разразилась эпидемия брюшного тифа, ежедневно уносившая тысячи людей. У Корганова от высокой температуры вскрылись старые раны, и 25 сентября 1877 года он скончался от потери крови.

Похоронили солдата и офицера Корганова в гурийском селе Шемокмеди.

От Шемокмеди до Чёрного моря около сорока километров. Гурийцы говорят:  если подняться на самую высокую гору Гурии, то с её вершины можно увидеть море.

Фото:  с помощью Google

Фото Гурии: А.  Мухранов, 2011

От ведущего.  Главой с неизбежным финалом, придуманном жизнью для каждого из живших, ныне живущих и тем, кто когда-то появится на жизнь, можно было бы заканчивать повествование о морском офицере, втором представителе пятиколенной офицерской династии Коргановых Михаиле Ивановиче. Предстоит только привести документы, в которых охочие до точностей читатели на канцелярском языке смогут заново пережить описанную выше жизнь.     

В документах дотошный читатель читатель обратит внимание на две строчки.  "Женат на дочери Константинопольского жителя дворянина Ошанова Марии", рассказывает одна,  и "Женат вторым браком на дочери Тифлисского дворянина Егора Манденова, девице Саломеи Егоровой", говорит вторая.

Правнук Михаила Корганова, Карганов Владислав Георгиевич (Дед Лужанский), замыкающий офицерскую династию Коргановых, разыскал в архивах письма своего боевого предка-моряка, одно из которых позволяет восстановить печальную историю первого брака 26 -летнего юноши.

Не без некоторых допущений  изложил её в отдельной статье, и фантазия моя почти не отрывалась от того, что было написано 170 лет и что трепетно хранит один-единственный  свидетель, заархивившийся листочек давно забытой людьми страсти и боли. 

История любви и брака Марии Ошановой, девы византийской, и  Михаила Корганова, тифлисского дворянине и военно-морского офицера.

Об их любви. Скоро.  В следующей публикации . 

Просмотров: 1884

Комментарии к статье:

Добавить Ваш комментарий: