Предисловие. От ведущего сайта

Генерал Берхман

Полковой ("генеральский") дом в Лагодехи

Командир Лорийского пехотного полка, полковник  Георгий Эдуардович Берхман    уезжал из Лагодех на новое место назначения.  Проводы   всеми уважаемого и любимого  командира   превратились в  волнующее  событие. На обед были приглашены все обыватели Лагодех и офицеры полка.

Лорийский полк, стоявший в Лагодехах, был первым, полученным полковником Берхманом в командование.   Полк необыкновенный. В нем  служили   исключительно жители Кавказа христианского вероисповедания. Форма одежды – черкески, и глядя на лорийцев, не поймешь,  кто они - казаки или горцы.

Командир пришёлся лорийцам по душе. Называли его атаманом. Жаждали подвигов,  сражений и побед, но служба в Лагодехах   была тихой,  «без грозных  сеч и без кровопролитий». Тем не менее, при Берхмане полк  достиг славы и всеобщего почёта  в Кавказкой армии. Для знакомства с молодцами Берхмана в  Лагодехи приезжал Шерре, офицер французского генерального штаба. На прощальном вечере один из офицеров обратился к Берхману: «Вы помните, Шерре  к нам приезжал:/Дивился он, хвалил и восторгался,/Одел бешмет, черкеску и кинжал,/И с гордостью лорийцем он назвался»./

Проживали Берхманы в «полковом доме», известном среди лагодехцев еще как «генеральский». Дом  стоял недалеко от казармы,  между нынешними улицами Давита Агмашенебели и Свободы.  От дома   шла  широкая, мощеная булыжником  дорога.  

23 апреля 1898 года Георгий Эдуардович в последний раз прошёл знакомым путём. На площади шеренгами  выстроились солдаты,  «…многие плакали, в последний раз видя отца-командира…».

                                                                                                         Пётр Згонников

                                              ________________________

                                                                      Николай Ретин

                                Генерал Берхман

Генерал Георгий Эдуардович БЕРХМАН

Генерал  Георгий Эдуардович Берхман, православный, из лифляндских немцев,   родился 3 апреля 1854 года в Дагестанской области  в семье потомственного военного.  По воспоминаниям дочери Ирины Георгиевны Берхман, все трое из династии – дед, отец и внук, – в разное время служили в одном Апшеронском полку. Дед служил  адъютантом у генералиссимуса А.В.Суворова и привёл полк на Кавказ, отец  командовал в  полку  батальоном, а сын, к 200-летнему юбилею полка,  был назначен  его командиром.

Женой генерала была Елена Васильевна Потто, дочь  военного историка, генерала В. А. Потто, автора широко известного пятитомника  «Кавказская война».   Родила и воспитала  пятерых детей, сына Георгия  и дочерей   Елену, Марию, Веронику и Ирину.

На службе  на Кавказе Берхман с 22 лет, направлен был  по окончании  1-го Павловского  военного училища.  Участвовал в русско-турецкой войне 1877-1878 годов. В 1881 году закончил  Николаевскую академию Генерального штаба.

Перед назначением в Самару генерал  в течение почти 6-ти лет (с 1907  по 1913 год) служил в должности начальника штаба Кавказского военного округа. Являлся членом Кавказского окружного военного совета, с 1908 года  - членом по назначению Закавказского статистического  комитета.    

За многолетнюю службу  приобрел особо ценимый на военной службе кавказский опыт. Преобладающее штабное направление его деятельности по Генеральному штабу в Каказском военном округе  удачно сочеталось с продолжительным опытом командования резервными Лорийским ( в Лагодехи)  и Потийским

Казарма Лорийского полка. Лагодехи

полками, а также  пехотным Апшеронским  полком.  Как отмечал легендарный генерал-кавказец Николай Николаевич Баратов  «Командование этими полками … оставило светлый след в их жизни, а Георгию Эдуардовичу стяжало имя любимого «отца-командира»... Г.Э. Берхман всю свою службу воспитывал части, находящиеся под его командой, в героическом духе и славных традициях Кавказа».

За долгие годы службы на Кавказе генерал Берхман приобрел большой авторитет и  был награждён многими российскими  орденами: Святой Анны всех 4-х степеней, Святого Станислава всех 3-х степеней, Святого Владимира 4-й, 3-й и 2-й степеней (всех, кроме 1-й), Белого Орла. Также награждён двумя персидскими орденами Льва и Солнца (1-й и 2-й степеней). Всемилостивейше был пожалован званием Почетного старика (почётный гражданин) нескольких казачьих станиц Кубанского Казачьего войска: Новотроицкой, Елизаветинской, Рязанской и Кавказской.

29 января 1913 года  58–летний генерал-лейтенант Берхман был переведен из Тифлиса с должности начальника штаба Кавказского военного округа в Самару, где дислоцировался 24-й армейский корпус   Казанского военного округа, и назначен его командиром.

Дом Афанасьева (слева) - место проживания семьи Берхманов в Самаре в 1913-1914 гг.

Самарскую должность генерала Берхмана не следует считать понижением, поскольку  положение командира корпуса считается  выше положения начальника штаба округа. Кроме того, самарское назначение позволило генералу продолжить военную службу, иначе в 1914 году он бы подлежал увольнению по достижению предельного возраста службы. Согласно Положению о возрастном цензе, Высочайше утверждённому 13 января 1910 года, в мирное время возрастной ценз для начальника окружного штаба составлял 60 лет, а для командира корпуса – 67 лет.  

К своему новому месту службы генерал Берхман прибыл во второй декаде марта. Архивные документы свидетельствуют о  пребывании в Самаре командира 24-го армейского корпуса генерала Берхмана в период с 20 марта 1913 года по 21 января 1914 года.

Ирина Берхман в своих «Воспоминаниях» пишет, что весной 1913 года они с родителями и младшей сестрой Вероникой  плыли на белом пароходе по разлившейся, как море, Волге.

Со вступлением генерала Берхмана в командование 24-м армейским корпусом приказом Казанскому военному округу от 6 апреля 1913 года № 138 он был назначен также начальником гарнизона гор. Самары. С этого времени начинаются упоминания имени генерала Берхмана Г.Э. самарскими газетами в хронике местной жизни.

Приказом Казанскому военному округу от 9 апреля 1913 года № 145 генерал-лейтенанту Берхману в числе других лиц, непосредственно подчинённых командующему округом, было предоставлено право ношения нагрудной медали в память 300-летия Царствования Дома Романовых.

Вскоре Берхман стал полным генералом -  14 апреля 1913 года «за отличие по службе» он был произведён в генералы от инфантерии.

Штаб Кавказского военного округа. В среднем ряду 5-й слева - начальник штаба, ген. Берхман. г.Тифлис, 1907

Согласно Высочайше утверждённому расписанию сборов войск Казанского военного округа 24-й армейский корпус с мая по август 1913 года проходил летние сборы в Тоцких лагерях. Генерал выехал в Тоцкие лагеря вместе с семьёй.

«Лето мы провели в деревне Кирсановке на берегу речки Сорочки, неподалёку от которой стоял летним лагерем Корпус. Жили мы в большой избе у богатых крестьян Чернышевых, которые сами перешли на это время в старую, так называемую чёрную избу», - спустя много лет вспоминала дочь генерала Ирина.

Ирина перезнакомилась со всеми соседями, ближними и дальними, нянчила маленьких детей, приобрела себе подружек среди деревенских девочек. Одетая, как и они, в длинную цветистую ситцевую юбку и широкую кофту, с большим пёстрым платком на голове,  в  лаптях,  сплетённых для неё стариком-пастухом,  она ездила со своими подружками на разные полевые работы:  на сенокос, с которого возвращались, лёжа на высоких возах душистого свежего сена, на огороды и бахчи, где объедались арбузами и дынями. Играли в разные игры, пели и водили хороводы. Берхманы катались по окрестностям Кирсановки, посещали деревенские ярмарки, бывали в чувашской деревне и добирались до живших в песках киргизов, пили   кумыс.  Ирина с подружками смотрели, как в лагере солдаты проводят маневры и стреляют из пушек, завели   среди офицеров и солдат приятелей. Ирина тогда много узнала о  крестьянской жизни, помогала крестьянам, чем могла,  приводила  заболевшим военного доктора.

Около матери нередко собирались бабы, разговаривали о семье, о детях. Мужики любили общество генерала, он рассказывал им об истории, географии и астрономии.

Осенью перед отъездом в Самару Берхманы,  спасая  от жизни с сумасшедшим мужем молодую женщину Чумичкину Татьяну и её дочь, забрали  с собой, и она стала  им другом  и прекрасной горничной. Берхманы оставили о себе  хорошую память у  крестьян. Когда в Россию придут жестокие революционные времена, жители Кирсановки предложат генеральской семье приют и помощь. 

Ген. Берхман рапортует Николаю II. Меджингерт, 1 декабря 1914 года

В  Самаре генерал снимал жильё в доме Афанасьева на углу улиц Вознесенской (ныне – Степана Разина) и Воскресенской (ныне – Пионерская). Из окон квартиры открывался прекрасный вид на Волгу. Перед домом проходила конка  к железнодорожному вокзалу, сама улица ночью освещалась фонарями. Дом сохранился до сих пор. В 2007 году здание признано объектом культурного наследия регионального значения «Жилой дом на участке А. А. Афанасьевой». Генерал Берхман является самым именитым жильцом в его истории. В 1919 года в здании расположилась больница Водникова, почти за сто лет, прошедших с тех пор, оно  было и амбулаторией, и поликлиникой,  сейчас это одна из федеральных больниц Самары.

Владельцем здания был известный в Самаре человек, коллежский асессор и городской нотариус, гласный (депутат) самарской Думы и попечитель женской гимназии Афанасьев Михаил Семенович.

В Самару семья Берхманов переехала осенью. Ирина Берхман пишет: «В Самаре мы жили в большой квартире с видом на Волгу. Город, утопающий в снегу, и Волга, покрытая льдом, …очаровали. … я узнала, что мой отец был отличным конькобежцем… В Самаре мы прожили только осень [1914-го]  и часть зимы [1915-го].  Папа получил в командование 2-й Кавказский Корпус, и в январе или феврале 1914 года мы отправились обратно на родной Кавказ. 24-й Корпус провожал отца со слезами. Его всюду так любили. От солдат корпуса он получил благословенье – икону святого Георгия Победоносца». (Икона, незримо связывавшая генерала и его семью с Самарским краем, а в эмиграции и с   Россией, бережно хранилась у Берхманов.   Последней  хранительницей  семейной святыни была умершая в 2001 году в США младшая дочь генерала – Ирина).

Ген. Берхман прощается с Николаем II. 5 декабря 1914 года, Карс

Высочайшим приказом по военному ведомству от 2 января 1914 года генерал от инфантерии Берхман был назначен командиром 2-го Кавказского армейского корпуса. Согласно приказу Казанскому военному округу от 20 января 1914 года № 49 временно командующий 24-армейским корпусом генерал Берхман убыл в двухнедельный отпуск в Санкт-Петербург и далее к месту службы. На Кавказ Берхманы возвращались «кружным» отпускным маршрутом в отдельном вагоне с остановками на запасных путях в Москве (на несколько дней) и Санкт-Петербурге (более месяца).

Из Самары в Тифлис за Берхманами переехала со своими мальчиками-сыновьями и продолжала заниматься с Ириной учительница английского языка.

За время недолгого отсутствия генерала Берхмана Г.Э. на Кавказе произошли перестановки в высшем командном составе. Бывший подчинённый Георгия Эдуардовича, командир 2-го Кавказского армейского корпуса,  генерал от инфантерии Алексей Захарович  Мышлаевский был назначен помощником по военной части Наместника на Кавказе и стал ещё большим начальником, чем заменивший на посту начальника штаба Берхмана  бывший его подчинённый Николай Николаевич Юденич.

На базе округа в связи с началом Первой мировой войны развернулась Кавказская армия во главе с Главнокомандующим,  наместником Кавказа, графом  И. И. Воронцовым - Дашковым, с его помощником по военной части,  генералом от инфантерии А. З. Мышлаевским и начальником

Русские позиции перед Сарыкамышем

штаба, генерал-лейтенантом Н. Н. Юденичем.  Согласно плану стратегического развертывания русской армии на Западе 2-й и 3-й Кавказские армейские корпусы были отправлены на германский фронт. По решению Верховного Главнокомандующего Великого Князя Николая Николаевича  Берхман «на время войны» был заменён генералом от артиллерии Мищенко Павлом Ивановичем, состоявшим сверх штата при войсках Кавказского военного округа, и получил  в командование 1-ый Кавказский армейский корпус.

Мировая война уготовила  на Кавказе Берхману главные испытания в его военной судьбе.  1-й Кавказский армейский корпус с началом боевых действий на русско-турецком фронте находился на решающем направлении, был  ударной силой  Кавказской армии и основным препятствием в районе Сарыкамыша, конечной станции железной дороги из Тифлиса. Взятие Сарыкамыша, тыловой базы русских, открывало туркам возможность беспрепятственного продвижения к Тифлису, захвату столицы края и оккупации всего Закавказья.  Для усиления  генералу Берхману были подчинены разные воинские части  и  2-ой Туркестанский армейский корпус, получившие название   Сарыкамышской группы. Берхман  был назначен командующим этой группы войск.  

В первых числах декабря 1914 года на фронт прибыл Николай II. Берхман с войсками дислоцировался в селе Меджингерт, рядом с  турецкой границей.  В планы Императора не входило посещение Меджингерта, но  Берхман, убеждённый, что встреча с Верховным Главнокомандующим воодушевит войска, настойчиво  просил  передать Императору  свою просьбу.  

Узнав об этом, Император Николай II пренебрёг попытками окружения  отговорить его от опасного визита и отправился  в пограничное село.

Самодержца встречал и рапортовал  генерал Берхман.

«Все, до почтенного по летам командира корпуса, генерала Берхмана, взволнованы… От сильного волнения командир корпуса едва отрапортовал Государю… Генерал Берхман провозгласил здравицу за Государя, Цариц, Наследника. Гремело ура. Государь пожал руку генералу.

…Старый служака, командир корпуса,   был так растроган, что расплакался и неоднократно поцеловал Государю руку. Это произвело на всех большое впечатление. Нельзя было удержаться от слез» (А. И. Спиридович, начальник императорской дворцовой охраны).

Сарыкамышское сражение. Литография 1915 года

До блестящей победы Берхмана 22 декабря в Сарыкамышской операции оставалось три недели. В это время известный своими интригами начальник штаба Верховного Главнокомандующего  Н. Н. Янушкевич распространяет слухи о неблагоприятном состоянии кавказских дел. 

В письме военному министру В. А. Сухомлинову он называет графа Воронцова-Дашкова «полуживым», его помощника, генерала Мышлаевского,  «больным», Берхмана, -  пародией на командира корпуса, «немцем» и «изменщиком».  В России, воевавшей с Германией, разгорелась  антинемецкая истерия и немецкое происхождение  Берхмана, несмотря на десятилетия его безукоризненной службы,  было умело разыграно Янушкевичем в его подковёрной игре.  

В  самые решающие  для исхода операции дни Берхман,  руководя Сарыкамышской группой, нанёс сокрушительное поражение 3-й Турецкой армии, руководимой  министром обороны Турции Энвер-пашой. Юденич во время операции был в подчинении Берхману. Турки понесли колоссальные потери в живой силе, технике и имуществе, закончившееся бегством остатков армии с поля боя. Известный военный историк А. Керсновский писал, что за  два с половиной столетия и одиннадцать войн русских с турками не было более упорного дела, чем трёхнедельное Сарыкамышское сражение.  По германо-турецким источникам, из 90 000 аскеров турецкой армии спаслись только 12 400, у противника была взята вся артиллерия,  65 орудий (наступая налегке, турки захватили с собой третью часть своей артиллерии). 3-я турецкая армия, состоявшая из 3-х корпусов, фактически перестала существовать. 

Между тем, Янушкевич, узнав о русской победе в Сарыкамышской операции,   продолжает  свою собственную многоходовую «операцию», в результате которой  объективная картина сражения искажается, а оценка вклада и заслуг кавказского генералитета неоправданно гипертрофируется в пользу генерала Юденича.  В письме Сухомлинову он откровенно делится с военным министром о  предпринятых им мерах по «допингированию» (проталкиванию) Юденича: «Послали соответ. допинг  [Воронцову-Дашкову] с оценкой пользы от Юденича и вреда Берхмана».  

22 декабря Берхман отправил Главнокомандующему Воронцову-Дашкову телеграмму за № 1052,  в которой сообщил  о большой  и славной победе над турецкой армией, на что ему было приказано... передать командование  Сарыкамышской группой войск Юденичу.  Самого же

Берхмана Воронцов-Дашков распорядился перевести  на место  командира корпуса, а в списке поздравляемых им военачальников, отличившихся в Сарыкамыше,   назвал последним.  При этом подчинённые, - безусловно, достойные своих высочайших наград, - представлены были к Георгиевским орденам, Берхман же - к высокой, но очередной награде,  - к ордену Святого Александа Невского 1-й степени с мечами.  

Так герой Сарыкамыша, спасший  Кавказ от турецкой оккупации, был грубо и незаслуженно оскорблён (Генерал Баратов, сподвижник Берхмана по Сарыкамышской операции,  был уверен,  что на принятое Воронцовым-Дашковым решение было оказано сильнейшее влияние со стороны).

Сославшись на здоровье,   Берхман попросил перевести его   в резерв Главнокомандующего, чтобы было немедленно исполнено. На завершение же разгрома деморализованных  и практически уничтоженных им  остатков турецкой армии под Ардаганом и Карауганом был брошен генерал Юденич. В итоге вся слава победителя досталась Юденичу,  в решающие дни Сарыкамышского сражения бывшего  в подчинении Берхману.

«Ужасная интрига», по определению Ирины  Берхман,  в центре которой оказался её отец, имела много обстоятельств  и  действующих лиц. Справедливость  была восстановлена, как только  о грязной истории с  Берхманом  стало известно Николаю II. По его поручению начальник штаба Верховного Главнокомандующего,  генерал от инфантерии Алексеев Михаил Васильевич создал комиссию под началом генерала от инфантерии Палицына Фёдора Фёдоровича, которая провела тщательное расследование, и правда восторжествовала.

26 июля 1916 вышел  Высочайший  приказ, в котором говорилось, что  Берхман, «…состоя начальником Сарыкамышской группы войск и получив весьма трудную и сложную задачу, остановить натиск турок на Карсском направлении, выполнил эту задачу блестяще, проявил твёрдую решимость, личное мужество, спокойствие, хладнокровие и искусство вождения войск, при чем результатом всех распоряжений и мероприятий генерала от инфантерии Берхмана была обеспечена полная победа под гор. Сарыкамышем».

Белоэмигранты в Константинополе

За  блестящую операцию, не имевшую аналогов армейского уровня  для русских войск в Первой мировой войне, император Николай II наградил генерала Берхмана    орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени.  Вместе с предыдущей наградой,  орденом Святого Александра Невского,  Берхман стал единственным, кто за участие в Сарыкамышской операции получил две  высочайшие награды.

Дело оставалось за возвращением на фронт. На Кавказ Берхман возвращаться  не мог.  При новом наместнике Великом князе Николае Николаевиче, взявшем  с собой верного Янушкевича в начальники  штаба Кавказской армии, и Главнокомандующем Кавказской армией Юдениче  Берхману путь на Кавказ был заказан.

На службу генерал  вернулся   в 1916 году. В  исполнение Приказа Императора «предоставить ему [Берхману]  корпус»  он был назначен командиром  40-го армейского корпуса и отправлен на Юго-Западный и Румынский  фронт.  Ирина Берхман отмечает, что в  командование её отцу кроме 40-го корпуса был дан   ещё  один,  румынский.

Генерал-лейтенант Соколов Владимир Иванович, не питавший тёплых чувств к Берхману, тем не менее,  в своих записках  отмечал: «Это был простой, вежливый и благородный начальник… Берхман шел навстречу нуждам войск и относился к ним сердечно, так что дивизия простилась с ним не без сожаления по случаю своего выбытия в свой коренной корпус».

После Февральской революции во время проведения Военным министром Временного правительства А. И. Гучковым  очередной чистки командного состава  5 апреля 1917 года Берхман был отстранен от командования корпусом и зачислен в резерв чинов при штабе Кавказского военного округа. Причиной стал отказ Берхмана присягать Временному Правительству, за что, как писала Ирина Берхман,   «папа был отчислен из армии в числе 70-ти генералов, не принесших присяги Временному Правительству». Иначе он и не мог поступить - чувство глубокой,  беззаветной преданности, питаемой Берхманом к престолу русских императоров, культивировалось им  в семье и передалось детям:  «… я увидела Государя [во время его поездки в Тифлис в 1914 году]  в двух шагах от себя… Сердце дрожало во мне от восторга – сказывалась во мне кровь многих поколений верных слуг царя и отечества», - вспоминала Ирина.

После отчисления из армии генерал вернулся в Тифлис. Страна доживала последние минуты. Насилие захлестывало  города и сёла.  Неожиданно в Тифлис пришло письмо из Кирсановки. «... Вскоре после революции 1917 года, когда крестьяне уже повсюду грабили и убивали помещиков, … отец получил письмо из деревни Кирсановка, в котором было сказано, что они «всем миром» просят его и всю его семью приехать к ним, так как теперь стало плохо всем господам, а они нас прокормят» (Ирина Берхман).

Берхманы были очень тронуты проявлением этой неподдельной, искренней любви к ним простых людей.

3 марта 1918 года большевики заключили с Германией, Австро-Венгрией, Болгарией и Турцией Брестский мирный договор, по которому Ардаган, Карс  и Батум  отошли к Турции.  Отошёл к Турции и  русский посёлок Сарыкамыш.   В марте 1918 года в Грузию вступили немецкие войска, в  России заполыхала гражданская война.

Подполковник Георгий,  сын Берхманов, вступил в Белую армию и погиб в одном из боёв. Немолодой уже генерал, человек   православный и  сторонник монархии, потрясённый смертью единственного сына, принял   решение примкнуть к Белому движению.

С 1924 года  Берхманы жили в Марселе (Франция)

Был с сожалением оставлен Тифлис  с большой квартирой  на Бебутовской улице, 28,  в богатых  Сололаках.  1 августа 1919 года Берхманы поездом прибыли в Батум,  откуда,  после нескольких дней ожидания, пересели на пароход в Новороссийск.  Здесь снова пересели на поезд и во второй половине августа прибыли к месту жительства,  на станцию Минутинская, в 8-ми километрах от Кисловодска. Здесь  Берхману принадлежал купленный раньше  участок земли с небольшим деревенским домиком. В спокойные времена генерал мечтал выйти в отставку и построить на нём дом. Жили в домике прежних хозяев,  - из трёх маленьких комнат,    с крошечными окнами и низким потолком. Воду носили коромыслами из колодца,  еду готовили на керосинке.  

В Белом движении Берхман не играл какой-либо  активной роли. Он  не входил в политическое руководство и не занимал командных должностей. Вначале   находился в распоряжении Главнокомандующего Вооруженными Силами на Юге России Деникина. Фамилия его стояла первой в «Алфавитном списке генералов, штаб-  и обер-офицеров Генерального штаба Вооруженных Сил Юга России к 15 июня 1919 года» в резерве чинов при штабе Главнокомандующего. После разгрома  войск Деникина перешёл на службу в  Русскую армию Врангеля. Красные, непрерывно наступая,  оттеснили Русскую армию  в Крым, где закрылась последняя страница гражданского кровопролития – беспорядочным   и трагическим бегством Белой армии из России.

13 ноября 1920 года генерал с женой и дочерью Ириной на реквизированном  итальянском пароходе отплыл из Ялты в Константинополь. Во время плавания семью  ограбили, и в Турции, чтобы выжить,  генералу пришлось продать свои ордена.

В Константинополе произошла потрясающая встреча Берхмана  и Ихсан Паши, пленённого под Сарыкамышем командиром 9-го турецкого корпуса, описанная Ириной Берхман в «Воспоминаниях»:

«Каким-то образом разыскал нас Исхан Паша (так в оригинале: "Исхан" вместо "Ихсан". - Н.Р.) и пригласил папу приехать к нему. Папа взял меня с собой как переводчицу. Очень трогательна была эта встреча бывших врагов. Поистине встреча двух рыцарей, которых уж и тогда мало оставалось в мире.

- Генерал, - сказал папе Исхан Паша, - ведь я милостыню просил, когда уходил из России во время революции через Сибирь, а вернувшись в Турцию, был предан суду за сдачу в плен. Верьте мне, что я вполне понимаю и Ваше личное горе, и вашу всеобщую беду, и сочувствую всем вам всей душой.

Папе горько было слушать эту речь. Потом он мне сказал: «Ведь я ему жизнь разбил, отнял у него честь».

Ихсан-паша помог устроиться Ирине преподавателем французского языка к дочерям своего родственника, одного из министров турецкого правительства. Это дало семье небольшой заработок, что позволило  уйти из «дешёвого отельчика»  и снять на острове Халки в доме с хозяйкой-гречанкой маленькую, холодную, с клопами, но отдельную комнату.

В 1922 году семья переехала  в Болгарию. Деньги на переезд выделил американский Красный Крест. С 1922 года Берхман с семьёй жил в  Софии, был председателем местного Комитета помощи инвалидам, Председателем Союза Георгиевских кавалеров и Общества офицеров Генерального штаба и Почётным членом Союза офицеров.  Входил в состав инициативной группы русских ветеранов, которая в 1923 году основала «Союз русских ветеранов Русско-турецкой войны в Болгарии».  Как ветерану освободительной борьбы против турок в 1877-1878 г.г.  болгарское правительство выплачивало генералу небольшую   пенсию.

Берхманы  пристально следили за событиями в России. Ирина  писала, что из газет они узнали о жестоком голоде в Поволжье, в том числе, в дорогой  им Кирсановке, где от голода умерло почти всё население.

В апреле 1924 года жена и дочь переехали в Марсель, несколько позже, в сентябре, перебрался и сам генерал. В Марселе  Берхман до конца жизни возглавлял отделение Русского общевоинского союза (РОВС) и Союза русских военных инвалидов.  Инвалиды и раньше, ещё во время службы на Кавказе, были предметом его особого внимания. Так, будучи начальником штаба Кавказского военного округа, он вместе с генерал-адъютантом Мищенко  взял на себя осуществление святого для кавказских офицеров дела призрения своих братьев-инвалидов. Зная честность и благородство Берхмана, вдова полковника Дмитриева завещала штабу Кавказского военного округа в лице начальника штаба генерал-лейтенанта  Берхмана  свой дом для устройства в нём военной богадельни.  После её смерти Берхман, как душеприказчик, передал дом центральному правлению Кавказского военного общества помощи инвалидам для устройства в нём общежития для инвалидов.

Место захоронения  ген. Берхмана и его жены Елены на русском кладбище Кокад в Ницце, Франция

Умер  герой Сарыкамыша 17 февраля 1929 года в 75-летнем возрасте, после длительной и тяжелой болезни. Похороны были скромными и  простыми. Офицеры потом горевали, спрашивая себя: «Так ли мы должны были хоронить нашего Генерала – нашего Рыцаря?».

На смерть отозвались многие белоэмигрантские и французские издания, известившие, что «в Марселе скончался генерал от инфантерии Георгий Эдуардович Берхман, один из старейших и заслуженных русских офицеров,   носитель лучших традиций Кавказских войск, отличный начальник, прекрасный сослуживец, человек с благородным сердцем и рыцарской душой».

«Путь, который он указывал, всегда был прямой, которому иногда было очень трудно следовать, но который всегда оказывался тем путём, который был нужен, - писала  Ирина об умершем отце. - Папа был великой скромности человеком. В местных марсельских газетах были большие статьи … с его портретами… Соседи, всё больше простые рабочие, приходившие выразить нам своё соболезнование, смущённо говорили: «Мы и не знали, какой большой человек жил среди нас».

«Никогда он не проходил мимо человеческого горя и страдания, - вспоминала вдова, жена Берхмана  Елена Васильевна. -  Не обладая никакими личными средствами, кроме  жалования, и обременённый большой семьей, он помогал нуждающимся щедро и бескорыстно, выступал на защиту обижаемых и, идя на помощь, не боялся никаких хлопот и связанных с ними неприятностями».

Через год после смерти  семья генерала  купила участок земли на русском кладбище Кокад в Ницце.  9 марта 1930 года прах боевого генерала был перенесен на место вечного упокоения. Рядом покоится жена Берхмана, дожившая  до 99 лет Елена Васильевна Берхман-Потто.

Послесловие

Логотип газеты "Единение" (Тифлис)

В Доме русского зарубежья им. А.И.Солженицына (г. Москва) хранятся воспоминания супруги генерала – Берхман (Потто) Елены Васильевны и дочери – Берхман Ирины Георгиевны. Они до сих пор не опубликованы.

Военный архив генерала хранится  в Колумбийском Университете в Нью-Йорке  (Bakhmeteff Archive of Russian and East European History and Culture, BAR, 58 E Str., New York, NY, USA).  Его опись недавно  получена мной.

Множество документов о генерале Берхмане и Сарыкамышской операции  находится  в Центральном государственном историческом архиве Грузии. Грузинским публицистом Зурабом Картвеладзе, добровольно взявшимся  помогать мне,  уже найдены материалы о начальном периоде боевых действий на Кавказском фронте в 1914 году, о  Сарыкамышской операции  и   её главных действующих лицах: генералах Берхмане, Юдениче, Пржевальском, Баратове; о капитане  Тарасе Вашакидзе с четырьмя десятками  бойцов пленившем  полуторатысячный

Статья Берхмана "Пора знать правду" в газете "Единение" (Тифлис),  № 43 от 20 января 1919 г.

корпус генерала  Ихсан-паши.  Господином Картвеладзе также найдена знаковая статья генерала Берхмана «Пора знать правду», напечатанная   20 января 1919 г. в тифлисской газете «Единение».

Цельного и подробного исследования жизни и деятельности генерала Берхмана Г.Э.  не существует. Усилиями современных авторов Д. Г. Мартиросяна,  С. Г. Нелиповича  и В. П. Хохловой восстановлены и введены в научный оборот некоторые неизвестные страницы биографии Берхмана.

В настоящее время рассматривается вопрос об увековечении памяти Георгия Эдуардовича Берхмана в Самаре. Мемориальную доску предполагается  установить   на Доме Афанасьева, в котором  Берхманы проживали  в 1913-1914 годах.

Семью Берхманов уже много лет ожидает достойное возвращение на Родину, в том числе, на родной и горячо любимый ими Кавказ.

                                                 _____________________________________________________

Анонс

Лагодехи, 23 апреля 1898 года. На площади перед казармой застыли  шеренги нижних чинов Лорийского полка.

Командир полка, полковник Берхман: «Вам известно, что я назначен командиром Потийскаго полка и скоро оставлю вас. Быть может, в последний раз при мне вынесена в строй наша полковая святыня, наше полковое знамя..."

Публикация на сайте брошюры полкового адъютанта Аркадия Карганова  "Прощание Лорийскаго пока с своим командиром полковником Г.Э.Берхман". Скоро. В следуюший раз.

Просмотров: 4368

Комментарии к статье:

Добавить Ваш комментарий: