Владимир Ермаков, погиб в ДТП в Лагодехи в 1982 году

Январь 2016 года.  Из письма Михаила Ермакова на сайт:

«Мой отец служил в Лагодехской бригаде спецназа, погиб в 1981(?)  году и похоронен в Лагодехи.

Мне тогда было 13 лет… всё чаще приходит в голову  мысль приехать в Лагодехи и найти могилу отца.

Вы не могли бы подсказать, на каком кладбище  в то время хоронили военнослужащих?». 

Надежды было мало. Треть столетия прошла. Я разыскал  одного  из сослуживцев Ермакова,  Василия Богдана.  Историю с ДТП он помнил плохо.

«Капитан Ермаков хороший был мужик, разбился, вроде бы,  на территории  Азербайджана, их послали туда со служебным  заданием. Нет, не в Лагодехи похоронили, куда-то увезли».  

Потом оказалось, что  Ермаков был майором и погиб в Грузии.    

«Михаил, боюсь, что Вашего отца в Лагодехи нет, после ДТП его куда-то увезли», - написал я парню.

Не прошло и двух часов, как  прибежал счастливый Богдан – нашёл в своих бумагах телефон друга Владимира Ермакова из Тулы. В тот же вечер я отправил телефон Михаилу. Тот звонил много раз, в разные

Михаил Ермаков, сын погибшего в Лагодехи офицера

дни и в разное время,  пока окончательно не убедился, что на звонки никто не ответит. 

Тогда Михаил решил ехать.  Купил билет на самолёт Москва - Тбилиси и начал собираться в дорогу. От поездки его отговаривали, убеждали, что она отдаёт безрассудством – ехать без языка, в   город,  где у него в знакомых   ни одной живой души,   в страну, с которой у его родины  не лучшие отношения.

Он об этом не думал. Ему нужно было найти отца.   Не сложилась у того жизнь с мамой, появилась другая женщина, и мама не смогла  с этим смириться. Недопустимый поступок для офицера советской разведки, и за любовь свою нежданную папа Михаила в один день потерял и высокую должность, и престижное место службы.  Из особистов его перевели   в спецназовцы и отправили подальше от большого начальства, в Лагодехи.  А мама вычеркнула его из своей памяти, знала о смерти, но не поехала, и название городка постаралась забыть,  и об отце упоминать запретила. Сказала бабушка: «Лагодехи это, внучек…».  

Самолет прилетел в Тбилиси около  полуночи.  Михаил вышел из аэропорта  и растерялся -   ни одной маршрутки, ни одного автобуса.  Где-то далеко, на горизонте,  светящейся пикой уходил в небо силуэт знаменитой телевизионной башни.  Подошли полицейские: «Тебе помочь, парень?». Куда-то позвонили, с кем-то поговорили, минут через 15 появился  микроавтобус, полицейские  усадили Михаила  и наказали водителю

Давид Озбетелашвили, смотритель русского кладбища в  Лагодехи

высадить возле метро «Исани». Там Михаил пересел в машину к  частнику, с ним ещё ехали трое попутчиков, все грузины, из лагодехских сёл. Общались чуть  по-английски, - больше на пальцах,  - и только водитель  немного говорил  по-русски. Михаил смог объяснить, что из Москвы,  едет искать могилу отца,

услышав это, попутчики расчувствовались,    прощались  как со старым другом.

Номер в частной гостинице «Лаго» забронировал ещё  дома, по дороге позвонил владелице, Ирме Цверава.  Около двух ночи машина подъехала к гостинице. Ирма  встречала Михаила на пороге, усадила за накрытый стол, поинтересовалась, какими путями. «К отцу»,- ответил он. Ирма слушала Михаила и плакала,  и Михаил не мог сдержать слёзы – от нежданного сочувствия  женщины, которой он ранее не знал.  От полицейских, что по-людски, от попутчиков, что братом называли, от щедрого стола, накрытого к его приезду хозяевами.    

19-го мая отправился на русское кладбище, и в тот же день написал мне: 

«Петр Тимофеевич, отца в Лагодехи нет. Его точно увезли. Куда, никто не помнит. Мне помог смотритель русского кладбища Давид [  Озбетелашвили], его дом рядом с кладбищем. Неравнодушный человек, сказал, что я уеду отсюда со спокойной душой. Так и вышло. Он нашел сослуживца отца, его зовут Вано [Кавелашвили]. Он и рассказал, что отца увезли. Также он сказал, где находится место гибели отца. Сегодня мы туда [в Сакобо] едем. Поставим свечку, выпьем вина. Давид сказал, что это будет считаться, будто я побывал на могиле. Завтра, примерно в 11-00 я уезжаю в Тбилиси…».

Вано Кавелашвили, сослуживец Владимира Ермакова

Я проникся симпатией к человеку.  Таких ведь немного, что за тысячи километров едут в неизвестность, к отцу, которого не увидишь, только вспомнишь,  и, увидев побитый временем памятник, поймёшь, что он рядом с тобой, твой отец. А может и не найдешь надгробья с  фамилией отца, и уедешь обратно безрадостной  дорогой,   снова свыкаясь с мыслью, что носить и носить тебе  до конца дней бремя гнетущей неопределённости.

Мне нужно было  видеть глаза Михаила, слышать его,  чтобы попытаться хоть немного понять  душу, которая   пренебрегает  туманностью надежд, временем, хлопотами, деньгами  и действует   по одной ей  вЕдомому плану.  Что движет нами в поступках, не поддающихся пониманию разумом? Может, Михаил приоткроет эту тайну?  

Из аэропорта Борисполь в Киеве, перед посадкой на Тбилиси, успел написать  Михаилу, что доберусь до Лагодехи в 4 утра и буду ждать его у себя к десяти. 

Место ДТП. Село Сакобо, Лагодехи, Грузия

Около 11 утра калитка отворилась. Вошли двое, мой сосед  Каха Джаношвили  и незнакомец - худощавый, выше среднего роста русский парень - кто как не Михаил, конечно, он!  Он мог бы ничего и не говорить: за него всё сказали   его сияющие глаза.

- Мы нашли его! Мы нашли!

Мой мозг автоматически отметил «мы».  В этом  «мы», разумеется, Каха,  вот  он рядом,   подвёз Михаила на своей  машине. Кто ещё?

- Как это было, Миша?  Кто это «мы»?

Михаил растерянно ходил по русскому кладбищу, старому, полузаброшенному, с  едва различимыми надписями на памятниках.   К парню подошёл смотритель кладбища Давид Озбетелашвили.  

Вначале искали вдвоём, потом Давид позвал жену Веру, дочь Нину,  сына, и они уже впятером  обошли весь участок. 

 - Нет его здесь, Мишико. Давай пройдёмся  по Калиновке, поспрашиваем людей. 

Пошли по домам, и в одном вспомнили, что в 80-х недалеко от реки Алазани разбились три офицера,  одного звали Володей. Служил он в одно время с афганцем  Вано Кавелашвили, тот  живёт в Лагодехи, на Свободы, может что-то знать.

Поехали в Вано. Вышла жена Марина,  всполошилась,  бросилась звонить Вано.  «Нет его в Лагодехи, его увезли куда-то, - сказал Вано, - но я знаю, где они разбились, - не доезжая Алазани,  возле Сакобо,  там крутой поворот, водитель не справился, и они врезались в дерево».

Добрались до  Сакобо, нашли и тот поворот, и то  злополучное дерево. Постояли молча. «Помянуть надо», - промолвил Давид и достал бутылку с вином.  Поставили иконку, зажгли свечку, выпили.

Давид наполнил ещё один стакан, вылил на землю.

 - Так надо, Миша. Он сейчас с тобой.

 - Спасибо, Давид.

 - Не переживай, Миша, что не нашёл.   Это считается, будто ты побывал на  могиле. Сейчас твоя душа успокоится.

На могиле отца

Они  начали усаживаться в такси, когда остановился велосипед,  и пожилой мужчина, сойдя на землю, спросил: 

 - Ребята, вы к  офицерам приехали? Я  местный, Каха, я всё видел – они  разбились на моих глазах. Трое их было, двое сразу умерли,  третий,  Володя, без  сознания,  дышал, его увезли на скорой.

 - Куда?

 -   Не знаю, в нашу больницу или, скорее, в Тбилиси, тяжёлый был. Через двенадцать часов, говорили, умер…

Вернулись в Лагодехи с темнотой. Давид зарезал молодую курицу, Вера накрыла на стол, разлили вино.

- Вдруг стук в калитку и крик: «Давид, я нашёл его! Я нашёл Володю!».  Мы выскочили, стоит Вано Кавелашвили и повторяет, повторяет: «Ребята, я нашёл его,  я нашёл!…». Мы бросили всё, помчались на грузинское кладбище, Вано впереди.  Остановился возле одной оградки, кивает головой:  «Твой отец, Миша...». Внутри  ограды зелёная  пирамидка и мой отец  - на табличке,  ничуть не изменился, такой как на фото, что у меня  с детства.   

Вано после звонка Марины начал  опрашивать  друзей и знакомых,  кто знает хоть что-то о Володе Ермакове.  По дороге домой встретил  Нину Литвинову, спросил,  а та,  не задумываясь, отвечает:  «Володька, Ермаков? Знаю, я ж к нему на могилку хожу».

Нодари Хазалашвили, таксист из Нинигори

Ночами, когда Москва и пригороды погружаются в дремотный сон, Михаил  садится на свой навороченный мотоцикл, и с друзьями, такими же безумными, как и он сам,   гоняет  по опустевшим улицам. 

Я не думал, что эти ребята на чопперах, закованные в косухи и кожаные штаны, способны плакать. 

Михаил плакал. Он проплакал весь  вечер.

Он ехал к отцу, надеясь на чудо, и чудо произошло.

-  Я в шоке от ваших  людей. Без них я бы ничего не сделал. Отца искал весь город. Люди  плакали вместе со мной.  У них нет денег на продукты, они в тетрадку пишутся, но никто из них  не позволил мне тратиться. Нодари Хазалашвили [таксист из Нинигори]  возил нас на своей старенькой машине весь день: по Калиновке, к Вано, в Сакобо, на кладбище. Деньги категорически отказался брать. Можешь, сказал,  дать 5 лари (2,5 доллара) на бензин, об остальном помолчи.

Михаил спешил. Боялся опоздать на последний автобус  в Тбилиси.

 -    Я  приеду сюда следующей весной.  Здесь мой отец и мои друзья. Приведу в порядок могилу,  встречусь с  друзьями.  Хочу привезти с собой  товарищей, человек десять.  Чтобы и они...своими глазами...как я.

                                     ----------------------------------------------------

Фото Давида Озбетелашвили, Вано Кавелашвили и Нодари Хазалашвили - Роланд Осипов

Остальные фото - автора

Просмотров: 3237

Комментарии к статье:

Добавить Ваш комментарий: