Саркисова Евдокия Сергеевна.           Лагодехи, июнь 2013 года

Жизнь Джули (Джульетты) Саркисовой, о которой недавно в своих воспоминаниях рассказала Татьяна Романюк, закончилась, как помните, трагически:  Джуля в возрасте 32 лет погибла в автокатастрофе.

Лагодехи. Дом Евдокии Саркисовой

По просьбе Татьяны Романюк и из собственного интереса,  в июньский свой приезд в Лагодехи я  попробовал разузнать о Джуле побольше. Кое-что узнал, но больше – не о ней, а о человеке, который был для Джулии мамой.  О тете Дусе, Евдокии Сергеевне Саркисовой, работавшей в 70-80-ые годы в нашем городке официанткой ресторана «Лагодехи».  

Я знал тетю Дусю лично. Она необыкновенно тепло относилась к моим родителям и частенько, возвращаясь с работы, заходила в наш дом. 

Когда я искал в Лагодехи следы Джули, мне сказали, что  тетя Дуся  была её мамой. Не биологической -  настоящей. Бывает так: мама родившая – холодом к своему ребенку, мама фактическая –  любовью к чужому.

Тетя Дуся – худенькая, крохотная женщина с  четырьмя собственными детьми на руках и с неустроенной жизнью, - забрала Джулю в свою семью и стала для нее ближе родной матери.

Евдокия Саркисова в юности

Стояло начало июня. Как только спал одуряющий, полуденный зной лагодехского лета, я направился  на  бывшую улицу Чкалова ( сейчас – Давида Агмашенебели), к тете Дусе. Шел и гадал: узнает - не узнает. Ведь прошло почти 30 лет. С тех самых проклятых времен, когда испуганные, истощенные пугающими переменами в обществе, голодом-холодом, неработающими почтой и телеграфом,  постаревшие мои родители с болью выдрали себя из ими же построенного лагодехского гнезда и уехали в Харьков – к сыну, ко мне.

На мой стук за забором раздался женский голос, калитка открылась,  и я увидел  тетю Дусю.  Глаз успел заметить за ее спиной малюсенький, но очень ухоженный, цветущий дворик. 

Тетя Дуся  замерла в растерянности, не понимая, кто это к ней  пожаловал. Я не видел тетю Дусю ровно 28 лет, но узнал сразу: черты ее лица остались прежними, хотя время и оставило на них свой след.

Евдокия Саркисова с сыновьями Джунгли, Грозником и Карменом

В безмятежные годы застоя и тотального дефицита тетя Дуся слыла в Лагодехи богатым и важным  человеком: она принадлежала к особому классу советских  людей -к работникам общепита. И не просто какой-то захудалой столовки, а главного ресторана города – «Лагодехи».

Ресторанов  в то время  было ничтожно мало, и они были единственным местом, где можно было вдоволь поесть.  Рестораны как территория «светлого будущего», где есть всё и всего – вдоволь. Попасть в ресторан было непросто. На входе стояли важные швейцары, которые знали одну фразу: «Мест нет». Только деньги – всякие синенькие  и красненькие советские рубли в эквиваленте под сегодняшние 20-30 долларов – могли растопить сердце стражей порядка.

А уж попав за вожделенный столик, счастливчик в тратах не сдерживался, заказывал щедро и так же щедро бросался чаевыми – официантам и музыкантам.  Поэтому тетя Дуся, работая официантом в столь злачном месте, не знала  бед  ни с деньгами, ни с продуктами, на жизнь ей хватало с лихвой.

-Тетя Дуся,  теть Дусь! Не помните?

Молчит.

- Ну же, ну же….

На лице тёти Дуси -  замешательство. Не помнит...

- Вспомните, теть Дусь: Надя, Тимофей,  Згонниковы, я  их сын …Петя.

- Вай ме, Петя!- внезапно лицо  тети Дуси теряет озабоченный вид, озаряется радостью,  и  мы устремляемся друг к другу.

Гамо, муж Евдокии Саркисовой

Тете Дусе 84 года. Она – одинокая хозяйка  огромного двухэтажного дома на берегу речки, протекающей через центр Лагодехи.  Это в средней  части улицы, напротив Липовой рощи,рядом с пустырем, где до перестройки стояло красивейшее здание дореволюционной архитектуры  - генеральский дом, место резиденции командира стоявшего в Лагодехах русского полка.

Тете Дусе не дашь ее лет. Сухонькая, бодрая, непоседливая,  с поразительной  для ее возраста памятью. Показывая семейные альбомы, она всего пару раз затруднилась сказать, кто изображен на тех или иных снимках  и когда они были сделаны. Мы просмотрели под две сотни фото.  Тетя Дуся помнит  имена всех своих  детей, внуков и правнуков, а их у нее, всех вместе, за двадцать. Грозник, Кармен, Джунгли, Сильва, Джуля – дети. Внуки  и правнуки: Алик, Альберт, Давид, Игорь, Эдита, Джейн, Шалва…

Рассказываю тете Дусе о  Татьяне  Романюк.  

Сын Грозник с невесткой Гюнтой

- Как Танину бабушку звали-то?  - тетя Дуся говорит на чистейшем русском языке, так же легко и свободно – на грузинском  и, нужно думать, на родном армянском.

- Мария  Хахуташвили? Помню, помню, и мужа ее Николая, хорошие были они, а Мария  прекрасная,  прекрасная женщина.

-  Таню помните?

- Не очень. Я тогда жила возле автовокзала,  Джуля несколько раз приходила с русской девочкой, говорила, что это ее лучшая подруга.

Судьба у тети Дуси  сложилась в духе 37 года. По ее семье, как по семьям многих в те годы,  прошлось красное  колесо репрессий, давя и ломая, раздавливая и калеча.

-  Тбилисские мы, Мартиросян, из Сабуртало. У отца и матери нас было пятеро. Когда родителей забрали, мне было, наверное, совсем мало, то напрочь  не помню их. А нас, детей, рассовали по детским домам и интернатам.  Меня с сестрой - в интернат, потом -  война, мы с сестрой потерялись, и осталась я совсем одна.

Тетя Дуся на миг  замолчала.

- Как война началась, мне было 12 лет, и нас, 12 интернатских девочек и мальчиков отдали в  ремесленное училище,

Эдита (в центре), дочь Джули.      Фото 1981 года

обучили быстренько -  и сразу на завод. Работала инструментальщицей, слесарем, токарем… Наэтом  знаменитом военном заводе, на 31-ом,  тоже работала...  Много евреев на этом заводе работало, их откуда-то направили  в Тбилиси. Какие люди  были! Видят, я голодная, говорят: «Девочка, иди, поешь и угощали меня, за стол свой сажали».

- Теть Дусь, про Джулю расскажите.

-  Да, что это я про войну вспомнила, ты ж про Джулю хотел… Саркисова ее фамилия, она дочка брата моего мужа, Гамо, слепой, помнишь?

-  Не помню, теть Дусь. Знаю, что такой был у нас, но лица не помню.

- Гамо Саркисов.  В 44-ом, в конце войны, я оказалась в Цнори, и место сам знаешь какое неудачное, - сухое, пыльное,безводное, - и задумала переехать в Лагодехи,  к горам и воде. Целый день на тачке ехала, моста тогда в Шромах не было, к вечеру только добралась.

В это же время с войны в Лагодехи к своим родителям Соне и Баграту вернулся их сын, Гамо. Слепой. Приглянулся он мне, хоть и без глаз был, я  замуж за него я  вышла. Дети пошли,  а тогда, знаешь,  как разводились? Через газету.  Как-то  открываю лагодехскую газету, читаю и глазам своим  не верю: мой муж Гамо  объявил, что больше не считает меня моим мужем, а меня – его женой.

У Джули детство не лучше моего.

Коллектив лагодехского ресторана "Лагодехи". Евдокия Саркисова - 4-ая слева, в центре - повар Гоги Мачаидзе

Ее отец, родной брат моего  Гамо, жил в Цнорах, женой у него была грузинка из Сагареджо. Родила она   Джулю - и  бросила. Оставила мужу, а сама уехала домой, в Сагареджо. Я  и забрала ее в Лагодехи. А с бабушкой Соней и дедушкой Багратом Джуле повезло – они душу готовы были отдать за нее. Так втроем мы Джулю и вырастили.

Была она мне дочерью с 1 годика до 32 лет, пока не случилась та автокатастрофа. У Джули двое детей. Эдиту, первого своего ребенка, она родила от Тамази Сиранова,  Игоря – от другого мужа, он работал инженером у нас на «Табаксырье». Игорек живет на Украине, в Николаеве, а Эдита здесь, в Тбилиси, часто приезжает ко мне. Жду, скоро должна быть.

- А как родные дети? 

- Нормально. Только Грозника  нет, убили  в Ворошиловграде. А так у детей  в жизни порядок, взрослые, как ты, вы же, считай, ровесники. Внуков у меня десять  и шесть правнуков. Невестки все русские, знаешь, какие хорошие! Ни на какую другую нацию не променяю! И на свою,

"Тетя Дуся" (в белом  чепчике) на работе

армянскую, не променяю! Только одна не русская, Гюнта из Прибалтики, но такая

же хорошая, жили, пока Грозник был жив,  в Луганске.  

Солнце подкрадывалось к Шромской горе,  собираясь закатиться за нее и уступить место тихой и теплой южной ночи. Я начал посматривать на часы.

- Не торопись, - попросила тетя Дуся, - идем на второй этаж, покажу тебе свой дворец.

Мы поднялись по широкой бетонной лестнице, тетя Дуся открыла дверь и… Сторонник минимализма в интерьере, я  подумал, что оказался в

Официантки ресторана "Лагодехи" (слева направо): Галя, Дуся (Саркисова), Катя

дворцовом зале 16-18 века. Дубовый паркет, массивный камин в углу, полуколонны по стенам, тяжелые шторы, лепка, – в вертикальных и горизонтальных плоскостях. Всё это позолочено и призвано вызвать впечатление необыкновенной  роскоши. Лепки и золота особенно много - с перехлестом, с перебором, - рябь в глазах и головокружение в мозгах.

Слева направо: Евдокия Саркисова, Тамара Манукова, Дуся

Ощущение , что в одной комнате воплощены

все фантазии лепщиков Кахетии той поры.

И я понял.  Тетя Дуся, нахлебавшаяся в детстве казенных стен  и нищеты, намыкавшаяся  бесконечного горя на чужих углах и в убогих каморках, воплотила таким образом свои представления   о  богатстве и красоте. Золотом заблестел ее дом, как раньше сажей темнели стены ее приюта.

Светясь гордостью за свое творение, тетя Дуся честно призналась: «Но здесь я не живу! Только показываю!»  И  я засмеялся: узнал в тете Дусе столь характерную для многих лагодехцев  привычку устраивать лучшие помещения в домах для  показа гостям, а в тех, что похуже или никакие,

Евдокия Саркисова с корреспондентом лагодехской газеты Мераби. На заднем плане - гостиница и ресторан "Лагодехи"

проводить большую часть своей жизни.

Дуся Мартиросян, девочка из столичного Тбилиси, повзрослев  и прожив в Лагодехи большую часть своей жизни, стала настоящей лагодехкой!

- А сейчас покажу тебе, где я  на самом деле живу, - сказала тетя Дуся и повела меня на первый этаж.

Как я и ожидал, местом ПМЖ у тети Дуси оказалась невысокая  комната с маленькими оконцами, простая – не помню, металлическая, кажется, кровать с сеткой, - столик для приема пищи, в углу еще один – посудный - и старый комод. Здесь же, если мне не изменяет память, стоял столик с портативной газовой плиткой, на которой тетя Дуся готовит себе пищу. 

Удостоверение "Ветерана труда" Евдокии Саркисовой

Да, еще два стула. И, конечно, мрак полу- подвала, столь типичный для первых этажей лагодехских домов.  Вот и вся "лепка с позолотой" повседневной жизни тети Дуси.

А официанткой тетя Дуся в те дальние-предальние годы  была хорошей. Спокойная, вежливая, приветливая,  без хамства и высокомерия, часто свойственных работникам советского общепита.

Незадолго до распада Союза тете  Дусе присвоили звание «Ветерана труда». Я смотрел, как она бережно разворачивала удостоверение и с той же гордостью,  что свой «дворец», показывала его мне. И я  подумал: «Тетя Дуся – символ  той эпохи. Одновременно и жестокой, и счастливой для нее».

Постскриптум. За несколько дней до моего отъезда, в конце июня, я узнал, что у тети Дуси был тяжелый сердечный приступ. Отвезли ее в Тбилиси, слава Богу, все завершилось благополучно. Надеюсь осенью приехать в Лагодехи  и увидеть тетю Дусю. В полном здравии,   такой же веселой и беззаботной, какой она предстала предо мной в ту памятную встречу.

Фото: из семейных альбомов Евдокии Сергеевны Саркисовой  

Благодарю свою племянницу Светлану Осипову ( в девичестве Згонникова), которая сказала мне, что "тетя Дуся" и есть та женщина, которую я разыскиваю, и которая привела меня в её дом.

Просмотров: 12769

Комментарии к статье:

Добавить Ваш комментарий: