Джульетта Саркисова

Джульетта  Саркисова была моей подружкой с самых ранних лет.  Дом, где она проживала  находился на улице 26 Комиссаров,  чуть ниже, наискосок, почти напротив нашего дома. 

Джулю (так я ее, по-простому, называла) воспитывали,  уже довольно  пожилые,  дед и бабушка. Поддержку оказывала и тетя Дуся (жена брата Джульеттиного отца), проживавшая  с сыновьями в районе  лагодехского Автовокзала.

Я никак не могла смириться с мыслью, что родители  моей подружки не интересуются ее жизнью и не навещают ее.    Мысленно, я  оправдывала    Джулиных родителей,   придумывая   непреодолимые  жизненные обстоятельства, которые не позволяли   им приехать.   Мудрые дедушка и бабушка,  понимая чувства ребенка, обозначали  присутствие бросивших ее родителей фотографиями в деревянных фигурных рамках над комодом.

Моя бабуля часто,  по моей просьбе, пела  свою любимую песню «Бродяга» («По диким степям Забайкалья…»). Или  жалостливую народную колыбельную, по-видимому, запомнившуюся ей с детства:

Спи, дитя мое родное

Бог твой сон хранит

Твоя мама  шансонетка

По ночам не спит

День и ночь она страдает

И скорбит, любя

Честной девочкой желает

Воспитать тебя…

Не имея вокальных способностей, тем не менее, она умела интонацией  и мимикой передать   драматизм ситуации, побуждая  слушателя проникаться  сопереживанием.

Слушая слова песен, я,  почему-то,  представляла  Джулиных  родителей. Думала о том, как они страдают и хотят ее забрать к себе. А они все не ехали…

Тем не менее, с бабушкой и дедушкой  моей подружке повезло. Это были простые  и  очень сердечные люди.

Сколько я  ее помню,  Джульеттина  бабушка  Соня была маленькой, сгорбленной,  седой старушкой с большим крючковатым носом. Мне, в раннем детстве, она казалась  вредной и желчной. На самом же деле  бедная  женщина постоянно испытывала поясничные  и суставные боли, отчего лицо  ее  часто искажалось недовольной, мучительной  гримасой. Поясница  у старушки даже летом была подвязана теплым шерстяным платком, а руки она упирала в бока, отставляя  локти назад, чтобы как-то удерживать равновесие. Думаю, мое предвзятое и несправедливое  к ней отношение, несмотря на ее доброту ко мне, было связано с тем, что она часто прерывала наши с Джульеттой игры и призывала  внучку к домашним делам.

Дед  Баграт – небольшого роста, худощавый, добродушный, неразговорчивый, с   совершенно седой головой и щеками, обросшими  белой щетиной.  Взгляд,  из под густых, кустистых  бровей  всегда был ласковый  и немного  грустный. 

Несмотря на возраст и болезни , они с бабушкой все время были в трудах - в доме или  на огороде. Джульетту   Баграт  и Соня очень любили, но не баловали.

Периодически, из Джульеттиного дома, раздавался голос ее бабушки:

    «Джууууульет…».

Я  удивлялась, откуда в таком маленьком, хрупком теле старушки такой зычный, командирский голос?  Моя подружка неизменно откликалась:

    «Инчаааа…» ("Что? В чем дело") 

и нехотя  уходила, только после третьего или четвертого по счету  бабушкиного призыва.

Жизнь у Джульетты была нелегкой. Это я вела  праздное существование  в лагодехском  доме, изредка бегая в пекарню за лавашами или в магазин  за папиросами для деда; иногда  приносила воду  из колонки, стоявшей  на углу улицы  26 Комиссаров  и переулка Свободы.     Бывало, чтобы занять себя чем-то,  выпрашивала у деда и бабушки поручения.  

Джульетта, напротив,  постоянно исполняла многочисленные обязанности: что-то варила, мыла, чистила, копала и  поливала.

Чего только стоило надраивание  керосином полов.  

Позже я обнаружила, что во многих лагодехских домах используется подобный способ ухода. И даже в городском универмаге полы тоже натирали керосином. По-видимому, таким образом   добивались  красоты и сохранности дерева. Оно, действительно, становилось полированным и приобретало темно-медовый цвет. Правда, запах  был   весьма  специфическим… 

Я  любила бывать у Джульетты в доме. Семья была очень приветливой,  придешь, а  у них  столько доброты и тепла, что думаешь, будто у себя дома.

Наши  бабушки и дедушки, мои и Джульеттины,  дружили между собой.  Мы с подружкой нередко  становились свидетелями их грубоватых шуточек.

Например, моя бабушка, зайдя к соседям, чтобы убедить меня, что пора домой,  и   увидев  в огороде  деда  Джули-  Баграта, - в присутствии  его  жены, спрашивала:

     «Ну как, Баграт, аппарат все еще работает?» 

На что тот отвечал: 

     « Работает, работает, Маня! Хочешь, проверим?» .

И все трое смеялись.

В тот период, когда  родители, переезжая на очередное место папиной службы,  оставили меня  у бабушки  на год, я с Джульеттой ходила в третий  класс  лагодехской  русской школы.  Мы часто вместе делали уроки. С математикой  нам помогал мой дедушка Николай. 

Не зная законов кроя и пошива, мы с Джулей  испортили немало отрезов ткани,  самостоятельно обучаясь шить на  ручной швейной машинке моей  бабушки. Итогом этих экспериментов,   все же, стало розовое, в мелкий цветочек, ситцевое платье для Джульетты,  очень модного тогда фасона «татьянка»*

Иногда  мы  с Джулей бывали в гостях у ее тети Дуси, матери ее двоюродных  братьев.

У тети был полон шкаф (тогда шкафы называли «шифоньерами») необыкновенных вещей, каких-то  экзотических расцветок и фасонов. Возможно, это был магазин на дому, поскольку  ее посещали  многие  лагодехские  модницы и модники.  И мы, девочки, с любопытством рассматривали  детали нарядов, когда   покупатели их примеряли.

Имя «Джульетта» неизменно  вызывает в  моей памяти не шекспировскую Джульетту, в  исполнении  британской  киноактрисы  Оливии Хасси  и  не Джульетту Галины Улановой, а, в первую очередь, образ моей подружки - Джульетты Саркисовой. 

Черты ее лица были грубоваты, но очень ярки и  выразительны.  Эта настоящая маленькая женщина  знала  себе цену и умела быть очень кокетливой и обаятельной.

Свои густые, темные, вьющиеся,  непослушные волосы с рыжинкой, в юности она забирала в «конский хвост»  и это только подчеркивало ее независимый характер  и некоторую воинственность, какая бывает у людей,  с детства знающих, что им не на кого надеяться и они   сами  должны  ответить на все вызовы Жизни.

Джульетта относилась к тому типу женщин, которых я потом увидела в фильмах  Лукино Висконти,  Витторио де Сика  и других итальянских неореалистов.

С героинями итальянской актрисы Анны Маньяни, Джулю, на мой взгляд, роднило не только портретное сходство.

У нее был тот же  взрывной темперамент, та же  сила характера, та же страстность и  жизнестойкость, та же жажда жизни и  та же обреченность… 

Повзрослев, Джульетта стала главой семьи. Постаревшие дедушка и бабушка были полностью на ее попечении. Она очень гордилась своими  двумя  маленькими детьми и мечтала дать им хорошее образование, обучать музыке и  искусствам.  Насколько я знаю, она работала   на нескольких работах.

Рядом со старым  домом, своих родных,  она начала  грандиозное строительство  нового дома.         

Детишки были ухожены и хорошо одеты. Сама Джульетта  тоже преобразилась и превратилась в уверенную, бесстрашную, самостоятельную, ответственную  молодую женщину.

В небольшом городке, не имея капитала, хорошей работы  и поддержки, не так-то просто, особенно женщине, выживать и обеспечивать достойную жизнь своим близким.

Приезжая на каникулы, я всегда забегала проведать Джульетту и узнать последние новости.      

В очередной  свой приезд я была очень опечалена, узнав о нелепой гибели  подруги моих детских лет в автокатастрофе   на дороге Тбилиси-Лагодехи. Ни у кого  я не могла выяснить подробностей.   Те, кто хоть что-то знал или  слышал, как-то неохотно делились информацией, как-будто опасались сказать лишнее, другие недвусмысленно намекали на  неслучайность   происшедшего. 

Так у меня не стало лучшей  подруги моих детских лет.

Мне жаль, что Джулина  жизнь была такой   короткой . Жаль, что она не достроила свой дом, не увидела своих умных, любящих, повзрослевших детей, жаль, что не сделала много из того, что еще могла бы сделать. Яркой кометой пронеслась по жизненному небосклону и погасла в расцвете лет…

В моем сердце, вместе с грустью и сожалением, остались самые теплые воспоминания о  лагодехской  подружке моей юности.

*  «татьянка» -  фасон    женского  платья с облегающим грудь  лифом и  сосборенной  широкой юбкой.

Фото: из домашнего архива Евдокии ("тети Дуси") Саркисовой, женщины, заменившей Джульетте оставившую  ее в годовалом возрасте мать. 

Мой рассказ "Тетя Дуся, настоящая Джулина мать"  - в ближайшее время на страницах сайта. Ведущий сайта Петр Згонников 

Просмотров: 3775

Комментарии к статье:

Добавить Ваш комментарий: